Получить хоть какую-нибудь хоть откуда-нибудь хорошую новость.
Сообщенье какое-нибудь, что хоть что-нибудь у кого-нибудь получилось.
Систематическое их отсутствие, новостей таких, это ведь самое то есть,
Которое больше всего так нас всех изнурило!
Требуется, ох, как требуется.
Да вот что-то всё не получается.
Все сообщения только о бедствиях да о бедствиях, —
Ужас, паника, стыд и отчаянье.
2. Вот, приложения ради, рассужденье о роли прессы
В царящих нынче повсюду унынии послеразгромном.
Лучше сказать — изумление: этой-то в чём интерес ей
Чудище ежедневно обло, стозёвно, озорно
Кликать да кликать, изо дня в день всё да изо дня
В день, раздувая отчаянье с паникой?
Неужель не понятно, что ведь так — и действительно вспыхнет?
Их же ведь первых оно и пожрёт, это пламя-то,
Их, журналюг, кои сдуру
Сеют и сеют ветер.
Ох, пожнём ведь стараньями этими (в том числе) бурю!
Ох, как страшно на белом свете!
3. Так я рассуждаю сегодня, в 6 часов вечеров после запоя.
Начитавшись газет, обнаружа в которых
Сплошные пророчества в форме истошного воя
Непременного скорого хаоса, глада и мора,
И я понимаю, что мне самому уже с этим не справиться,
Никаких нет уж сил,
И пора мне, пора, хоть и стыдно, — уподобиться страусу,
Голову спрятать скорее в аминазин,
В прочее оравнодушивающее, выдаваемое психиатрами…
Да, ребята. Вот так — эх, ребятааааааа ….
июль 1998
Лишь только вроде жизнь собралась
***
Лишь только вроде жизнь собралась
Хоть чуть нормально протекать, —
Так тут же, раз, — и рубль обвалят.
И снова, блять, охуевать.
Лишь только вроде то и это —
Тарам-барам, мать, мать и мать, —
Так раз — окончилося лето,
Так раз — и осень, блять, опять.
И так всегда, всегда, блять, братцы!
Всегда, как точно блять назло!
Неужто правда хрен дождаться,
Чтоб тихо, чисто и тепло?
— август 1998 — финансовый кризис
Когда вокруг сплошная катастрофа
***
Когда вокруг сплошная катастрофа,
И рубль пал,
И «голубые фишки», что бы термин сей ни означал,
Ведут себя ужасно плохо,
И ГКО конкретно оборзели,
И всюду только суматоха и скандал;
И нынешний режим, — он даже хуже, чем в учебнике истории КПСС,
Не фигурально ибо, а реально обанкротившийся есть режим,
И в пору прежнюю его бы сдать в ОБХС (СС!), —
Уж им бы там устроили, козлам, прижим;
Но это им, козлам, а что же делать нам?
(Да впрочем, хрен там, им, козлам — скорей уж снова нам!)
Попробовал я было лампу вывернуть из люстры,
Её тереть, взывать: «Явись, явись могущественный к нам Хоттабыч,
Всё, что имеется, переверни наоборот!»
Но гад Хоттабыч только бородёнкою вольфрамовой трясёт,
А повернуть назад, к всему былому замечательному, — даже он не в состоянии.
август 1998 — небезызвестный дефолт.
На улицах — ё-моё!
ещё о финансовом кризисе
На улицах — ё-моё!
С неба хлещет, как из ведра!
Настроение же моё
То есть из дому прямо с утра
Выскочивши, возле книжного магазина,
Под его козырьком укрываясь, с утра побежав за газетами,
Узнавать, что же как там творится в связи с ох, известной причиной.
«Коммерсант» изучая и весь трепетая при этом, —
Что сообщат? Ждут ли очереди нас, голод-холод
Нынче зимой? Впрочем, это бы хули бы, ладно,
Переживём; не впервой; но не ждут ль нас безумные лютые толпы,
Все сокрушающие беспощадно,
Да им вспоследующие коммунизм да нацизм впополаме?
Этого, Господи, только хотя бы не надо!
Пережить-то, конечно, возможно и это, да очень гнуснопогано.
Эту вот чашу бы, Господи, мимо пронесть бы хотя бы!
Так оно, да. А при этом ещё вот что: своею
Жизнью текущей, я, стыдно сказать, — доволен.
Наконец равномерною ставшею, правильной ею,
Планомерной, безалкогольной;
И хоть жизень общественная есть такова, что, конечно, просто хуею,
Факт наличия осени, вот, наступившей, гораздо, однако сильнее.
Потому что ведь как же люблю, пацаны, я вот эту вот осень!
Так я люблю её, братцы, (брателлы! братушечки!),