Харуки Мураками 1Q84 (тысяча невестьсот восемьдесят четыре)
КНИГА 2 ИЮЛЬ — СЕНТЯБРЬ
Глава 1 _______________________ АОМАМЭ Самый скучный город на свете
Сезон дождей еще не закончился, но небо уже голубело, и солнце щедро припекало землю. Тени от пышных ив мерно колыхались на тротуаре.
Тамару встретил Аомамэ у ворот. В темном летнем костюме и рубашке с галстуком. Без единой капельки пота на лице. Как такие верзилы умудряются не потеть в столь дикую жару, всегда оставалось для Аомамэ загадкой.
Завидев ее, Тамару коротко кивнул и буркнул что-то неразборчивое. Легкой беседы, какая обычно между ними завязывалась, на этот раз не последовало. Тамару прошагал по длинному коридору, не оглядываясь, — до самой двери в гостиную, где их ожидала хозяйка. Похоже, сегодня ему не хотелось общаться вообще ни с кем. Наверное, из-за смерти овчарки, подумала Аомамэ. Хоть он и сказал ей по телефону, что собаке замену найти несложно, свои подлинные чувства он просто скрывает. С этой псиной он прожил несколько лет душа в душу. И ее внезапную, необъяснимую гибель наверняка воспринял как трагедию, а то и как личный вызов.
Отворив дверь, Тамару пропустил гостью вперед, а сам застыл в проходе, ожидая указаний хозяйки.
— Напитков пока не нужно, — сказала та.
Мужчина кивнул и, закрыв за собою дверь, оставил женщин наедине. На столике сбоку от кресла хозяйки громоздился круглый аквариум с двумя рыбками. Самыми обычными, золотыми и банальной морской травой. Ничего удивительного, вот только… В этой просторной гостиной Аомамэ появлялась уже много раз, но рыбок видела здесь впервые. Тихонько работал кондиционер: по коже то и дело гулял едва ощутимый ветерок. За спиной хозяйки стояла ваза с тремя белоснежными лилиями. Большие, призывно распахнутые цветы напоминали диковинных существ из другого мира, замерших в медитации[1].
Слабым взмахом руки хозяйка пригласила девушку сесть. Аомамэ подошла и опустилась на диван напротив. Кружевная занавеска на окне, выходившем в сад, почти не спасала от летнего солнца. В его ярких лучах хозяйка выглядела неожиданно усталой и разбитой. Безвольно подпирая щеку узенькой ладонью, старушка утопала в огромном кресле. Глаза ее ввалились, морщин на шее стало чуть ли не вдвое больше. Уголки бледных губ и кончики длинных бровей, словно устав бороться с земным притяжением, сползли вниз до предела. Возможно, от замедленного тока крови кожа на ее лице и руках словно покрылась белой пыльцой. Казалось, будто с прошлого визига Аомамэ хозяйка состарилась лет на пять или шесть. И теперь у нее больше не было сил скрывать свою усталость от кого бы то ни было. Что и поражало сильнее всего. Обычно — по крайней мере, перед Аомамэ — старушка включала всю силу воли, чтобы выглядеть бодрой и подтянутой. И стоит отметить, до сих пор это ей удавалось практически на все сто.
Но теперь в этом доме многое изменилось, заметила Аомамэ. Даже свет в гостиной окрасился в другие тона. Не говоря уже о том, что рыбки в аквариуме крайне плохо сочетались с высокими потолками и антикварной мебелью.
Довольно долго хозяйка не говорила ни слова. Просто сидела, подперев щеку ладонью, и смотрела в одну точку. Хотя даже по ее лицу было ясно, что в этой точке ничего нет.
— Пить не хочешь? — наконец спросила старушка.
— Нет, спасибо, — ответила Аомамэ.
— Там чай со льдом. Захочешь — наливай…
На раскладном столике у двери стояли кувшин с чаем и три стакана резного стекла, каждый — своего цвета.
— Благодарю, — кивнула Аомамэ. Но осталась сидеть, ожидая продолжения.
Однако хозяйка опять замолчала. Возможно, просто оттягивала момент, когда истина, высказанная вслух, окончательно превратится в реальность. Старушка перевела взгляд на рыбок в аквариуме. И, наконец решившись, посмотрела на Аомамэ в упор.
— О смерти собаки, охранявшей приют, Тамару тебе уже рассказал?
— Да, я слышала.
— Дикая, непостижимая смерть… — Хозяйка поджала губы. — А теперь еще и малышка Цубаса пропала.
У Аомамэ вытянулось лицо:
— Как пропала?!
— Исчезла куда-то. Кажется, прямо среди ночи. Утром ее никто уже не видел.
Кусая губы, Аомамэ пыталась что-нибудь сказать. Но подходящих слов на ум не приходило.
— Но… Ведь вы говорили, что девочку не оставляют одну! — воскликнула она. — И что в ее комнате всегда ночует еще кто-нибудь для надежности.
— Да, но странное дело: этой ночью женщина, которая с ней оставалась, уснула так крепко, что вообще ничего не слышала. Утром проснулась, а постель Цубасы пуста.