Констанция. Меня не нужно держать, благодарю вас!
Второй. Нет, нужно. Это тоже часть наказания.
Он крепко держит ее за щиколотки, пока ПЕРВЫЙ сует линейку к ней под платье и измеряет длину ног. В волнении САЛЬЕРИ изменяет положение в кресле, становиться в нем на колени и жадно наблюдает. КОНСТАНЦИЯ смеется радостно, но затем возмущается или делает вид, что возмущена.
Констанция. Ну, хватит!... Перестань! Сейчас же перестань! (Она нагибается и пытается дать ВЕНТИЧЕЛЛО ПЕРВОМУ пощечину.)
Первый. Семнадцать дюймов! От подъема до колена!
Второй. Дай я проверю! Теперь ты подержи ее!
Констанция. Это несправедливо!
Второй. Нет, справедливо. Ты мне тоже проиграла!
Констанция. Вы уже свое получили! Теперь снимите меня со стола.
Второй. Держи ее, Карл.
Констанция. Да как вы смеете!
Первый держит ее за щиколотки. Второй сует голову к ней под юбку. Она визжит.
Нет, перестаньте!.. Нет, не надо!.. Убирайтесь!
Во время этой малопристойной сцены вбегает МОЦАРТ, тоже в маске.
Моцарт (возмущенно). Констанция!
Они застывают на месте. САЛЬЕРИ прячется обратно в кресло и сидит, притаившись в нем.
Господа, помилуйте!
Констанция. Это же только игра, Вольферл!
Первый. Честное слово, мы ничего дурного не хотели сделать!
Моцарт (натянуто). Пожалуйста, сойди со стола.
Они снимают ее со стола.
Благодарю вас. Увидимся позднее.
Второй. Послушай, Моцарт, не надо так задаваться!
Моцарт. Оставьте нас, пожалуйста.
ВЕНТИЧЕЛЛИ уходят. МОЦАРТ очень разгневан. Он срывает маску.
(Обращается к Констанции.) Ты понимаешь, что ты наделала?
Констанция. Нет, не понимаю… (В смущении, она старается поправить стол со сладостями.)
Моцарт. Испортила свою репутацию. Вот и все! Теперь ты – шлюха.
Констанция. Не говори глупостей. (Она тоже снимает маску.)
Моцарт. Ты же замужняя женщина, господи боже мой!
Констанция. Ну и что?
Моцарт. Молодая замужняя женщина – и позволяет кому попало хватать себя за ноги!.. Могла бы хоть сама измерить свои уродливые ноги!
Констанция. Что? Ну конечно! Куда им тягаться с ножками Алойзы! Кому не известно, что только у нее отличная пара ног!
Моцарт (говорит громче.) Знаешь, что ты наделала?! Опозорила меня, вот что! Опозорила!
Констанция. Не выдумывай, пожалуйста.1
Моцарт. Опозорила! И перед кем!
Констанция (охвачена приступом гнева). Тебя! Опозорила тебя!.. Это просто смешно! Если кто-нибудь здесь опозорен, так это я, душечка, я!
Моцарт. Ты это о чем?
Констанция. Соблазняешь всех своих учениц! Всех! Без исключения!
Моцарт. Неправда!
Констанция. Абсолютно всех учениц!
Моцарт. Назови хоть одну! Назови!
Констанция. Дочь Арнхаммера! Дочь Румбека! Катарину Кавальери, эту хитрую потаскушку! Она даже ученицей твоей не была. У Сальери занималась! У него сотня учеников! Не то что у тебя! Потому что он не тащит их в постель!
Моцарт. Конечно, не тащит! Он импотент! Зачем ему?! А музыку ты его слышала? Он и пишет как импотент. Уж во всяком случае это мне не угрожает.
Констанция. Ты вызываешь у меня отвращение!
Моцарт (кричит). Уж в этом меня никто не сможет обвинить!
Констанция (рыдает). А мне какое дело! Я ненавижу тебя! Я всегда буду ненавидеть тебя! Всегда! Всегда!
Небольшая пауза. Она плачет.
Моцарт (беспомощно). Ну, Станцерл, не плачь. Пожалуйста, не плачь!.. Не переношу твоих слез! Я просто не хотел, чтобы тебя принимали за потаскушку. Вот! (Он хватает линейку.) Побей меня! Побей!.. Я раб твой. Stanzi marinzi. Stanzi marinzi bini gini…[41]Я буду стоять здесь как овечка и считать удары. Вот, возьми. Побей… Batti!
Констанция. Нет.
Моцарт. Batti, batti, mio tesoro![42]
Констанция. Не буду.
Моцарт. Станцерли-ванцерли, поросеночк-цу! Чучело ты мое бесподобное!
Констанция. Перестань.
Моцарт. Станци-ванци, так смаялась – от беды не удержалась! Пи-пи!
Она смеется, хотя еще сердится.
Констанция. Перестань же!
Моцарт. Если лодка протекла – надо мужа звать – осла! И тогда увидит свет – замарашки лучше нет!
Констанция. Да перестань же, господи боже! (Она хватает линейку и бьет его.)
Он игриво вопит.
Моцарт. О-ооо! О-ооо! Еще разок! Еще ударь! Я брошусь к твоим недостойным ногам, мадонна! (Бросается к ее ногам.)
Она бьет его вновь, а он приседает, но удары ее легкие. Она смотрит на него, потому что не может решить смеяться ей или плакать. МОЦАРТ топает ногами от удовольствия.
Ой! Ой! Ой!
И затем САЛЬЕРИ, не в силах больше переносить эту сцену, невольно выдает себя восклицанием.
Сальери. А-ааа! Фу-ууу! О-ооо!
Молодые люди застывают. САЛЬЕРИ, который себя обнаружил, делает вид, будто только что проснулся, и восклицание гадливости скрывает зевотой и потягиванием. Он сонно смотрит на них из кресла.
Добрый вечер.
Констанция (смущена). Ваше превосходительство…
Моцарт. Вы здесь давно?
Сальери. Я только что проснулся. Вы что же – ссоритесь?
Моцарт. Конечно нет.
Констанция. Да, ссоримся. Он меня очень раздосадовал.
Сальери (встает). Caro[43] герр, сегодня канун Нового года. Время новых начинаний. Досаждать прекрасным дамам, уж конечно, не одно из них. Могу ли я попросить вас принести шербет из столовой?
Моцарт. Может быть, нам всем отправиться туда?
Констанция. Нет, герр Сальери прав, Пусть это будет твоим наказанием. Принеси шербет сюда.
Моцарт. Станци!
Сальери. Ну конечно, сходите. А я побуду здесь с вашей супругой. Нет лучше способа помириться с женой, чем предложить ей анисовый шербет.
Констанция. Я предпочитаю мандариновый.
Сальери. Хорошо, тогда мандариновый. (С жадностью.) Но если бы вам удалось захватить и для меня порцию анисового, я был бы весьма вам признателен… Чтобы Новый год начался для всех нас с чего-то охлаждающего.
Пауза. МОЦАРТ медлит, но потом кланяется.
Моцарт. Весьма польщен, синьор, конечно. А потом мы с вами сыграем в бильярд. Хотите?
Сальери. Боюсь, что нет. Я не играю.
Моцарт (удивленно). Не играете?
Констанция. Вольферл всем играм предпочитает бильярд. И сам отлично играет.
Моцарт. Да, я самый лучший на свете игрок! Могу иногда подремать за композицией, но за бильярдом – никогда!
Сальери. Виртуоз кия.
Моцарт. Вот именно! Это виртуозная игра!.. (Он хватает линейку и держит ее, как кий.) Мне кажется, я напишу когда-нибудь великую фантазию для бильярдных шаров. Трели accacciatures![44] Целый арпиджио для слоновой кости! А затем и сам сыграю для публики!.. Играть придется мне самому, потому что никто из этих итальянских шарлатанов, вроде Клименти, не умеет даже правильно кий держать в руках. Scuzate, Signore![45]