Александр Мардань
Антракт
(Неприличное название)
Действующие лица:
Павел — известный московский режиссер, 49 лет
Петр — директор и худрук областного драматического театра, 49 лет
Актрисы областного театра:
Маша — 44 года,
Ольга — 42 года,
Ирина — 23 года,
Наташа — 35 лет,
Анфиса — 65 лет.
Действие происходит в наши дни, в большом городе, жители которого говорят по-русски.
Действие I
Комната, в которой мерцают зеркала. Издалека слышится музыка — духовой оркестр играет марш. Входит Анфиса, включает свет над гримировальным столиком. Она в костюме няни из пьесы «Три сестры». Достает из сумки бутылочку-фляжку, отпивает из нее, прячет фляжку. Закуривает.
Входит Маша. На ней — черное длинное платье. Маша подходит к своему столику, зажигает лампы, достает из рукава фотографию и прячет ее в сумочку. Затем берет со стола сигареты.
Анфиса протягивает Маше зажигалку. Маша пытается прикурить, руки у нее трясутся. Наконец, прикуривает.
АНФИСА. Машенька, что случилось? Ты так закричала — «Не трогайте меня!», что хотелось милицию вызвать…
Маша молча курит.
АНФИСА. Успокойся. Хочешь чаю?
Маша отрицательно мотает головой.
МАША. Представляете… беру у вас чашку, иду на авансцену, к столу, где Ирка… с пасьянсом сидит, и вижу — среди карт… на столе лежит… фотография…
АНФИСА. Ну?!
МАША. На фото — я с Вершининым.
АНФИСА. Ну?
МАША. Целуемся.
АНФИСА. Ну? В финале?
МАША. В кафе! В горсаду! На прошлой неделе!
АНФИСА. Ну-у-у! (Достает бутылочку.) Хлебни, успокойся.
МАША. Нет, спасибо, я слова забуду… Это Ирка. Точно! Малолетка-интриганка.
АНФИСА. А ей зачем?
МАША. Мстит. Я как-то ляпнула, что ей только в варьете плясать. Каждый вечер роль путает… Вот она мне типа шоковой терапии устроила, чтобы я текст уронила. Ну ничего!..
АНФИСА. Фотография там осталась?
МАША. Нет, я ее сразу в рукав спрятала.
АНФИСА. Выпей чайку. (Достает из сумки термос, наливает Маше чай. Маша пьет.) Как ты думаешь, какой должен быть торт?
МАША. С кремом.
АНФИСА. Нет, я про вес. Килограмм десять хватит?
МАША. Кому?
АНФИСА. На юбилей.
МАША. А-а-а… Не знаю, Анфиса Михална. Я торт не ем.
АНФИСА. С собой возьмешь.
Слышны аплодисменты. В комнату входит Ирина. Она придерживает подол длинного платья и хромает. Включив лампу на своем столике, садится и начинает разуваться.
ИРИНА. Черт, до крови натерла…
МАША. Ирина Владимировна!
ИРИНА (перебивает). Мария Максимовна, понятия не имею, откуда она взялась! Спросите у реквизитора. Карты лежали на столе. Беру их, а под ними — фотография! Я чуть со стула не съехала.
МАША. Кто это сделал?
ИРИНА. Любой мог.
МАША. Положить — да. А сфотографировать?
ИРИНА. Зачем мне это нужно?
МАША. Сама знаешь.
ИРИНА. У меня и аппарата нет…
Звонит мобильный. Ирина роется в сумочке, достает телефон.
ИРИНА. Алло! Влад? Привет! (Пауза.) Ты был в зале? Ой, а я тебя не увидела… (Пауза.) Хорошо, через пять минут выйду. (Кладет телефон на столик.) Мария Максимовна, вы помните, в какой день вы… ну, когда эта… съемка была?
МАША. Наверное… А какая разница?
ИРИНА. Могу показать, в какие вечера я в «Мираже» работала. (Достает из сумочки календарик, протягивает его Маше). Вот, обведено. Если не помните, может на снимке есть число?
Маша, отвернувшись, достает из сумочки фотографию, рассматривает календарик и возвращает его Ирине.
ИРИНА. Ну что?
АНФИСА. Ира, как ты думаешь, торта на десять килограмм хватит?
ИРИНА. Для чего?
АНФИСА. Для юбилея.
ИРИНА. На весь театр? Не-е. Мало. Надо два таких.
Снова звонит мобильный Ирины.
ИРИНА. Алло! Олежек?! (Пауза.) Едешь сюда? (Растерянно.) Где будешь ждать? На служебном? Олежек, мне еще переодеться надо… Может, завтра увидимся? (Обреченно.) Хорошо, выйду. Целую, зайчик. (Кладет телефон на столик.) Господи! Что же делать?