Дальше тихо напевают все вместе.:
МАША (поежившись, набрасывает на плечи кофту). Похолодало…
ОЛЬГА. Так Пасха скоро.
МАША. Ну и что?
ОЛЬГА. За неделю погода всегда портится. (Встает.) Пойду в костюмерную. (Выходит из гримерки.)
МАША. Вроде не она. А я про нее в первую очередь подумала…
АНФИСА. Из-за той истории? Вы же вроде помирились. Тем более — ничья. Ни тебе, ни ей.
МАША. Не помирились, а смирились. Столько лет прошло. Но — кто ее знает… Бывает, что вырванный зуб долго болит…
АНФИСА. И у тебя?
МАША. У меня пломба. (Неожиданно поет).
АНФИСА. Он что — в Америке?
МАША. То в Америке, то в Европе… Только в Африке не ставил.
На ее столике тренькает мобильный.
МАША. Алло! Да, Витя, могу. Антракт. (Пауза.) Павлик поел? (Пауза.) Уложи его пораньше. (Пауза.) Нет, сама доберусь. Пока. (Кладет трубку на столик. Напевает.) Там, в краю далеком, буду тебе женой…
АНФИСА. Маш, не сходи с ума. Ты что, мало в жизни соленой воды нахлебалась? Витя — деловой, с деньгами. Женился. Зачем тебе Вершинин? Голь перекатная… Хочешь, как Олька, прокладки рекламировать?
МАША. Надоело каждый день бизнеспланы слушать. Скушно.
АНФИСА. Тоже мне — Печорин! Скушно ей! Смотри, уже какой-то паперони объявился…
МАША. Паперони — это колбаса. А папарацци этого я на чистую воду выведу!
Анфиса Михална, можно глоточек?.. Для успокоения…
Анфиса достает фляжку. Маша пьет, возвращает фляжку.
Звенит первый звонок. Входит Наташа.
НАТАША. Только что Ирину видела с кавалером.
МАША. Да?! Ну и как он?
НАТАША (Анфисе). Что Вы про торт говорили? Руины?
АНФИСА. «Графские развалины».
НАТАША. Во-во. Правда, не знаю, были ли в роду графья…
МАША. Старый?
НАТАША. Кажется, Ирка готовится к роли богатой вдовы.
МАША. Доиграется! Разведется с ней Владик.
НАТАША. Чтобы развестись, надо сначала жениться.
АНФИСА. Как? Они не расписались?
НАТАША. Разве что на стенке. А паспорт у нее чистый.
МАША. Значит, гражданский брак…
НАТАША. Скорее, военный.
Входит Ольга.
ОЛЬГА. Костюмерше позвонили — мастер пришел, телевизор чинить. Домой убежала, и ключи не оставила.
МАША. Давай зашивать.
Достает нитку с иголкой. Ольга поворачивается к ней спиной, и Маша зашивает «змейку».
ОЛЬГА. Наташа, у меня завтра съемки — никак не вырваться…
НАТАША. Оля, театр — не жизнь, две роли сразу не сыграешь. И потом завтра Петр Никитич такую новость объявит!
ВСЕ (хором). Ну?!
НАТАША. Нельзя. Я обещала. Ни-ко-му!
ОЛЬГА. Наташ, пожалуйста. Миленькая… Я умру до завтра!
НАТАША. И на съемки не пойдешь?
АНФИСА. Наташка, ну не томи!
НАТАША. По поводу новой постановки…
ОЛЬГА. Угадаю с трех нот. Кто-то из покойников. Шекспир. Или Гоголь Гонорар платить не нужно, а школьников — полный зал.
НАТАША. Дело не в том, Кого будут ставить, а — Кто будет ставить.
АНФИСА. Пренеприятное известие — к нам едет ре… жиссер…
ОЛЬГА. Ну? И кто?
НАТАША. Лучше сядь, а то у Маши иголка в руках…
МАША. Наташ, у меня действительно иголка, так что ты рискуешь. Говори уже!
НАТАША. Только без угроз! Петр Никитич сказал…
Звенит второй звонок. В гримерку вбегает Ирина.
ИРИНА. Ой, кого я видела!!! В зале сидит…
АНФИСА. Кто?
ИРИНА. Я в кулисы пошла, хотела посмотреть, вернулся Влад в зал или нет. Смотрю осторожненько из-за занавеса и вижу — в зале сидит… Знаете, кто?
ВСЕ (хором). Ира!!!