Хрущевский Чеслав
Барабара
Чеслав Хрущевский
Барабара
Конверт был внушительный: большой, тяжелый, весь в сургучных печатях. Мы взвешивали его на ладони, рассматривали на свет, перебрасывались лаконичными замечаниями вроде: "Ну и ну!", "Хо-хо!", "Вот это да!", выражали изумление, удивление и бог весть что еще - разве можно передать словами душевное состояние людей, в руки которых неведомо как попало таинственное письмо. Ни одному из нас не было известно, кто его принес, кто положил на стол. Раз в неделю вертолет доставлял на искусственный остров пресную воду, овощи, фрукты, консервы и почту. Раз в неделю - по субботам. В среду - никогда. Самолет тоже отпадал: мы бы наверняка услышали шум моторов. Самолет не комар.
Одиннадцать мужчин искали нефть на дне океана, все отличались завидным здоровьем, никто не страдал галлюцинациями. Откуда же, черт побери, взялось письмо?!
На конверте адрес:
Королевская канцелярия
Начальнику канцелярии, генерал-майору Фердинанду Дье
Вскрывать или не вскрывать? Начальнику канцелярии! Сюда - в океан? Абсурд! Мы решили вскрыть конверт и прочитать письмо.
В конверте оказалось несколько десятков страниц, отпечатанных на машинке. Вот они без всяких комментариев.
Господин генерал!
Четвертого августа сего года решением Правительства Его Королевского Величества была создана Чрезвычайная комиссия по расследованию дела под шифром "ВА". Я был назначен председателем комиссии и незамедлительно приступил к работе.
Настоящим имею сообщить, что 15 сентября сего года комиссия успешно окончила работу.
При сем препровождаю подробный отчет, содержащий:
а) описание событий, столь сильно взбудораживших общественное мнение страны и мира;
б) показания свидетелей и заинтересованных лиц;
в) протоколы экспертизы;
г) мои комментарии.
С чистой совестью могу заявить, что мы сделали все, дабы как можно детальнее восстановить действительный ход событий.
В интересах истины приходилось открывать двери частных домов и дверцы тюремных камер, врата дворцов и ворота крепостей.
Господин генерал!
В соответствии с Вашими пожеланиями доклад отпечатан в единственном экземпляре, без копий. Я лично следил за соблюдением абсолютной секретности, так как понимал, что малейшая неосторожность может привести к разглашению государственной тайны.
Отчет в опечатанном конверте Вам вручит специальный курьер.
Председатель Чрезвычайной комиссии д-р Иоахим Анн
1. СООБЩЕНИЕ ЛЕЙТЕНАНТА ЛЕОПОЛЬДА МАРИСА, ОФИЦЕРА
АФРИКАНСКОГО КОРПУСА КОРОЛЕВСКИХ КОЛОНИАЛЬНЫХ ВОЙСК
Второго июля сего года я получил от коменданта шестого форта, капитана Дорна, письменный приказ:
"Разведать участок А-6 второго квадрата. Патруль - пять человек. Возвращение в семнадцать ноль-ноль".
Затем капитан позвонил мне:
- Возьмите машину. В районе оазиса Гу-ну рыскают отряды черных. Будьте максимально осторожны. Желаю удачи.
Мы отправились в три часа пополудни. Через час сержант Сэм, наблюдавший за окрестными холмами, воскликнул:
- Господин лейтенант! Человек!
Я остановил машину, солдаты выскочили на шоссе. Кто-то, не помню кто, сказал:
- Негр.
- Убегает, - добавил другой.
- Нет. Бежит в нашу сторону.
Через несколько минут к нам подбежал чернокожий гигант не менее двух метров ростом. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Заинтересованные, мы глядели на гиганта, а он щерился и рассматривал нас с не меньшим интересом.
- Как тебя зовут? - спросил я. - Куда и откуда бежишь?
Он молча улыбнулся.
- Не понимает, - проворчал капрал. - Ни словечка не понимает.
Я повторил вопрос на языке суахили, руунде и на наречии батути, однако негр упорно молчал, и я подумал, что он просто не хочет говорить при свидетелях.
- Потолкуем в форте. Садись в машину.
В семнадцать ноль-ноль я доложил капитану:
- Мы поймали в пустыне черного Геркулеса.
- Геркулеса, говоришь?
- Два метра ростом, ей-богу, капитан!
- Покажи...
Пять солдат ввели негра. Комендант поморщился.
Мой начальник с трудом переносил мучившие его боли желудка и совсем не переносил черных. Просто не переваривал! Кроме того, он терпеть не мог людей, которые были выше его ростом. Он обожал ботинки на высоких каблуках, однако никакие каблуки не могли спасти его от комплекса, так сказать, "малорослости".
Не удивительно, что негр-гигант вдвойне разозлил его.
- Что он делал в пустыне?
- Бежал, - ответил я, не погрешив против истины.
- Бежал? Ты хотел сказать - убегал?
- Никак нет, мчался, как дьявол, но не убегал.
- Бежал... мчался... не убегал... Подозрительная история. Ты уже допросил его?
- Он не желает говорить.
- Может, не понимает?
- Я знаю четыре негритянских наречия, капитан.
- Стало быть, не желает понимать. Он знает, что ему грозит? Ведь он крутился неподалеку от форта.
- Я сначала показал ему кулак, потом палку, наконец, револьвер, а он глядел на меня и улыбался.
- Сукин сын! Слышишь? Сукин ты сын! Шпион! Взвод стрелков, стройсь! Вывести арестованного!
Мне казалось, что черный гигант или не понимает серьезности ситуации, или сознательно игнорирует опасность. Он позволил подвести себя к стене. Добродушно улыбаясь, рассматривал солдат, выстраивавшихся в две шеренги. Он даже глазом не моргнул, когда первая шеренга опустилась на одно колено и шесть человек щелкнули затворами.
- Взвод, смирно! - скомандовал капитан Дорн. - Будешь говорить? Нет? Тем лучше! Терпеть не могу ваше бормотание. Ты куда смотришь?
Негр поднял голову. Посмотрел в небо. Я подумал, что он спятил со страха. Считает звезды!
- Там, наверху, ничего нет! - пронзительно кричал капитан. - Ничего! Смотри сюда! Один карабин, два, три, один, два, три. Шесть карабинов. Каждый выстрелит по одному разу, и ты будешь шесть раз убит. Голова, сердце, живот, живот, сердце, голова - через шесть дыр вытечет твоя жизнь. Что? Ах, ты молчишь?! Еще десять секунд! Последняя возможность. Ну, говори же, идиот! Оправдывайся! Моли о пощаде! Ну! Четыре, пять, шесть, семь, восемь... девять, десять! Взвод, к но-ге! Отвести арестованного в камеру!
Комендант расхохотался. Однако я-то знал, что он дьявольски взбешен. Испытанный метод на сей раз дал осечку. Негр оказался не из пугливых.
В семь вечера я заглянул в казино. Капитан, нахохлившись, сидел за офицерским столиком и, завидев меня, крикнул:
- Марис! Садись! Поужинаем вместе!
Подавив вздох, я сел, а капитан продолжал:
- Я голоден, как черт! Заказал бифштекс. Ничто так не успокаивает нервную систему, как бифштекс.
- А желудок? - участливо спросил я. - Как с желудком, капитан?
- Бифштекс и мертвого поднимет на ноги, хорошо прожаренный кусок говядины - лучшее лекарство. О чем, бишь, я толковал? Ах, да, о лекарстве. Я вылечу этого негритоса. Он еще заговорит. Готов спорить на что угодно. Ну! Хе-хе! Боишься?
- Знаю, что проиграю.
- Проиграть начальству - удовольствие, шик, честь! Многие из моих подчиненных мечтают о такой возможности. Поспорим на бутылку коньяку.
- Так точно!
- Что еще за "так точно"? Давай лапу! Сержант Сэм! Ко мне! Разними! Кругом марш! Не ты, Марис! Ты оставайся. Послушай, я развяжу ему язык. Угостим подлеца спиртом. Запоет соловьем!
- Будем надеяться.
- Запоет, запоет! Клянусь коньяком!
Комендант замолчал. Солдат в белом фартуке принес бифштекс, наполнил рюмки.