Белов Руслан
Бег в золотом тумане
Ирина Гришина живет на Алтае, в районном центре Мамонтово. Роман "Бег в золотом тумане захватил ее воображение, и она решила написать сценарий. Прочитав его, я потерял выдержку...
Часть 1. ИРАНСКИЙ ПЛЕННИК
1. Хочу жить.
Я лежал на спине. Пахло плесенью, мышами, и ещё чем — то, невероятно знакомым. Голова раскалывалась от боли. Кое — как раскрыв глаза, я попытался рассмотреть местечко, куда меня занесло, но ничего не увидел. Темнота, тошнота и неприятные ощущения в животе давали пищу для размышлений:
"Сколько верёвочке не виться, а конец близко!" — вспомнил я любимую присказку соседа по площадке дяди Васи и понял: "Настал и мой черёд уйти в небытие…
Ну, уж дудки! Буду землю грызть, но выберусь отсюда!"
Желание "жить и работать" овладело мною так сильно, что я тут же вскочил и начал искать выход из своего логова. Запнувшись — упал, ударился головой о камни и отключился. Но подсознание продолжало работать. Сначала оно бросило меня в прошлое, надеясь там найти причину моего жизненного фиаско, затем передо мной замелькали кадры настоящего, которые внезапно оборвались, щадя моё надломленное самолюбие, и я вспомнил, что уже испытывал нечто подобное…
Поздней осенью мы шли через Гиссарский хребет. Радиограмма, принятая накануне, предвещала снег, ветер и резкое понижение температуры. Проскочить перевал хотелось как можно быстрее. В долине нас ждали друзья, жёны, дети и развлечения.
Обильно падающий снег прилипал к подошвам.Уже через час ноги "налились свинцом".Руки окоченели. Рюкзак камнем давил на плечи и спину… Хлопья снега кружились вокруг меня в диком хороводе. Казалось, что я нахожусь в эпицентре смерча.Несколько часов борьбы со стихией измотали меня.
Я совершенно обессилел и желал только одного — лечь и заснуть,но продолжал идти. Шаг, ещё один, ещё…
Внезапно буря прекратилась. Я огляделся. Где все?!Куда меня занесло?!Тишина подавляла.Один, совершенно один!Мой крик был пронзительным и жутким!
Полчаса спустя, я увидел группу медленно бредущих товарищей. Потом мы часто вспоминали этот переход. Не все. Только те, кто остался в живых…
Очнувшись, я шевельнул руками, ногами — боли не было. Тошнота прошла. Я поднялся и начал изучать своё пристанище. Прощупал дно, стены, потолок. Работа шла медленно, но через полчаса я уже знал, что представляют собой мои "апартаменты". Это была яма объёмом не более трёх кубических метров… Обитель прикрывала автомобильная дверца, придавленная чем — то тяжёлым. Попытки приподнять её, оказались тщетными! Я сел на дно и заставил себя успокоится. Так!
Я нахожусь в древней выработке! Эти штольни соединяются друг с другом узкими проходами и тянутся длинными цепочками вдоль рудных жил. Значит, рядом должна быть точно такая же яма! С упорством, достойным крота, я начал искать выход. Не прошло и десяти минут, как мои пальцы нащупали место с необыкновенно мягким грунтом. Я начал разгребать его. Работал, как заведённый. Желание жить подвигло меня на необыкновенную производительность. Часа через два я уже мог протиснуться в отверстие, ведущее к свободе!
Медленно продвигаясь по тоннелю, я понимал — это единственный шанс, дарованный мне богом.
Мозг от нехватки кислорода работал с перебоями. То и дело он выхватывал фрагменты событий, в которых я приносил невероятные страдания своим родным и близким…
Только сейчас я отчётливо понял, что был не лучшим сыном, мужем, отцом и другом! Внезапно пробудившиеся угрызения совести не позволили мне потерять остатки самообладания. Надо выбраться отсюда и у всех попросить прощение! И у живых и у мёртвых!
Большинство моих, безвременно погибших друзей и коллег отправлялись к праотцам быстро и без рассуждений. Я вспомнил гибель друга Витьки — Помидора. Его накрыло глыбой весом около тонны. Когда её подняли — мы сняли шапки перед кровавым месивом. Это было всё, что осталось от весельчака и балагура — Виктора Петровича Кряжева.
А Борька Крылов? Полез на отвесную скалу, чтобы проследить рудную зону. Летел вниз три секунды! Врачи с санитарной вертушки сказали, что он умер в полёте от разрыва сердца…
А о гибели взрывника Саваттеича, я написал сценарий — миниатюру. Да простят меня почитатели современного кинематографа, я не дал сказать главным героям ни слова!