Царица. Какое же?
Князь Георгий. Захватить его гарем и выставить его перед ханом.
Царица. Ну, и…
Князь Георгий. Ну, и выпустить на него солдат.
Царица, вскакивая. Князь Георгий!
Князь Георгий. Тогда он сдастся. Но это не то лучшее средство, о котором я думал. У тебя в замке, царица, есть два турка — твои палачи. У них есть шелковый шнурок…
Царица, отворачиваясь. Ах, достойный отец, дай ты мне совет.
Игумен. Быть может, хан сам исполнит твою просьбу, если ты поговоришь с ним.
Князь Георгий. Как будто ты должна его о чем-нибудь просить! Я начальник войска, или не я? Если я, то я знаю, что товинцам приходится сдаваться на нашу милость; зачем же тебе их просить? Если бы у нас не было теперь войны с ханом Карским, товинцы уже были бы у нас в руках. Они бежали в горы — ну, что же, в полнолуние, когда будут светлые ночи, мы отыщем их в горах и разобьем. Тогда ты можешь обойтись с ними так, как ты обошлась с другими покоренными нами народами.
Царица. Но ведь у меня в замке есть пленный хан; разве это ничего не значит? Если товинцы исполнят мою просьбу, то их хан будет свободен. Тогда и войне конец.
Игумен. Вели позвать хана; может быть, он и исполнит твою просьбу.
Царица. Погоди… Зачем вы все здесь, девушки? Зайдата, что это? У тебя снова покрывало на лице. Снимите покрывала, девушки, и ты, Софиат, и ты, Юаната. Не годится христианским девушкам ходить под покрывалом. девушки снимают покрывала.
Зайдата. И Фатима тоже закрывает лицо покрывалом.
Фатима. Я не христианка.
Игумен. Да, она не христианка. И все-таки она в доме царицы.
Царица. Ты не христианка, Фатима, еще нет… Всегда, когда вы некоторое время остаетесь без меня, вы снова обращаетесь к магометанству и закрываете лица.
Юаната. Нам это приказали.
Царица. Кто приказал?
Юаната. Князь Георгий.
Князь Георгий. Я приказал это девушкам, чтобы они не ввели меня в соблазн. Ибо они подобны огню.
Царица. Они подобны огню? Откуда ты это знаешь?
Князь Георгий. Откуда я это знаю? Ты не можешь себе этого представить?
Царица на минуту закусывает губы. Нет. Я себе не могу этого представить.
Князь Георгий. Они как настоящий огонь.
Игумен. Во многих людях в доме твоем пылает погибельный огонь, царица. Но сама ты, благодаря Богу, остаешься холодна.
Князь Георгий. Мы со священником слышали, как девушки болтают в купальне.
Царица. Не следует священнику подсматривать в купальне… Зачем вы еще здесь, девушки?
Зайдата. Мы хотим приветствовать тебя. Мы убрали зал цветами.
Царица. Спасибо вам всем. Теперь вы можете идти. Все девушки и слуги уходят. Фатима хочет уйти с ними.
Царица. Нет, Фатима, ты оставайся со мной.
Фатима, возвращаясь. Да благословит тебя Аллах.
Царица. Позовите хана.
Фатима. Приготовься, царица. Товинский хан — великий хан.
Царица. Приготовиться? Улыбаясь. Уж не надеть ли мне корону.
Фатима. Ты бы застегнула одежду на шее.
Царица, застегивая. Так жарко было на дворе, вот я и расстегнулась.
Фатима. На тебе сегодня не одинаковые чулки.
Царица. Не одинаковые чулки? Смотрит. Это девушки виноваты. Ну, это не важно. Велите позвать хана.
Адъютант князя Георгия выходит в обитую железом дверь и через некоторое время возвращается с ханом.
Царица. Теперь поддержи меня, благочестивый отец; нам, быть может, удастся.
Князь Георгий. Вам придется потрудиться. Хан жил при дворе калифа. Он умеет умно говорить. И красиво он умеет говорить.
Входит хан Товинский; он безоружен, в длинном черном доломане, без всяких украшений, только с клочком красного конского хвоста на левом рукаве. Широкие рукава спадают вниз. На нем белый тюрбан с узким черным кантом внизу. На белом тюрбане сияет большой смарагд; серебряный пояс также украшен смарагдами. На нем белые сафьяновые сапоги. Он кланяется, поднося пальцы к груди, рту и лбу, и все время стоит с опущенными глазами.
Царица встает и остается, стоя, пораженная. Это хан?
Князь Георгий. Да, это хан. А что?
Царица. Безоружный?
Князь Георгий. Его обезоружили. Ведь он пленник.