После смерти Харши начались многочисленные беспорядки. Узурпатор Арунашва захватил Канаудж. Затем правительАссама занял Магадху. Там некогда правила вторая династия Гуптов: укрывшись в Малве, она вернула свое могущество при Адитьясене Гупте, который был наиболее сильным монархом второй половины VII в. и одним из последних индусских правителей, кто совершал жертвоприношение лошади. В начале VIII в. в Канаудже, который не потерял своей привлекательности со времен империи, правил авантюрист Яшоварман, который основал государство и вскоре распространил свою власть почти на весь север полуострова. Но эта новая империя вскоре рухнула под напором соседнего правителя — Лалитадитьи, одного из правителей Кашмира, сыгравшего важную политическую роль на гангской равнине.
В течение следующих веков Канаудж попадал по очереди под власть государств, претендовавших на гегемонию в северной Индии: это Палы на востоке, Гурджара-Пратихары на западе и Раштракуты, к которым мы еще вернемся, говоря об истории юга. Палы захватили Канаудж, уступив его в начале IX в. Раштракутам, а затем снова завоевав. Долгое правление великого царя Дхармапалы (770–810) явилось апогеем их могущества. Канаудж был потерян окончательно после его смерти, но его преемник Дева-пала (810–850) оставался еще очень влиятельным правителем и установил, как мы знаем, дипломатические отношения с правителями Суматры. Палы покровительствовали буддизму, который в слегка измененном виде процветал на протяжении четырех веков их господства и с территории их империи проник в Тибет.
Гурджара-Пратихары, раджпутская династия, успешно сопротивлялись арабам, которые в 712 г. заняли Синд и затем в течение века многократно атаковали своих восточных соседей. Два наиболее знаменитых правителя из династии Пратихаров, Михира Бходжа (836–890) и Махендрапала (890–910), потеснили Палов и воцарились над империей, раскинувшейся до границ Бенгалии. Вторжения, предпринятые Раштракутами в Декан, отвлекли их внимание от северо-западных провинций, где собирались новые силы, предвещавшие конец индусской Индии. Впрочем, ослабленные постоянными войнами больше своих соперников, они уже так и не вернули свое могущество, и на протяжении X в. укреплялась власть их бывших вассалов.
Арабы обосновались в Синде, затем в Мултане, где они постепенно индианизировались, так же как до этого иранизировались после завоевания Персии. Они оставили большую часть земель крестьянам и благоприятствовали купцам, чье присутствие обеспечивало активную торговлю с Западом. Население Индии не страдало из-за агрессии. Вскоре тюрки, дошедшие до северных границ Персии, воспользовавшись слабостью своих арабских суверенов, закрепились в Афганистане. В 986 г. один из их эмиров, ставших практически независимыми, Сабуктигин, впервые вторгся в Гандхару, затем занял Пешавар. Его сын Махмуд, севший на трон в Газни в 997 г., предпринял ряд вторжений на территорию Индии, процветавшие, но разделенные государства которой представляли собой легкую добычу. В 1001 г. он разбил и взял в плен наследника династии Шахов, раджу Джайяпалу, который покончил жизнь самоубийством. Сын этого последнего, Анандапала, образовал союз индусских князей, чтобы сопротивляться захватчику, но их военные силы не имели единого управления, их стратегия и тактика, основанная на использовании боевых слонов, несколько устарели, что привело к поражению у Пешавара. Между 1001 и 1027 г. Махмуд возглавил семнадцать больших экспедиций на полуостров. Вся западная часть северной Индии подчинилась власти победителя; ее дворцы и храмы были осквернены и разграблены, и длинные караваны с трофеями и рабами потянулись в Газни. Канаудж и Матхура были захвачены и обложены данью. Между тем Махмуд не остался в Индии: хотя мусульмане возвеличивают его как ревностного распространителя ислама, заботившегося об обращении неверных и присоединившего полуостров к знамени Пророка, свои экспедиции он предпринимал скорее с целью грабежа, чем оккупации. К его державе отошли территории северо-запада и Пенджаба, а также арабские государства Синда, которые больше не представляли угрозы для остальной Индии.
В течение еще почти ста пятидесяти лет большая часть северной Индии еще сохраняла свою независимость. В Канаудже и Варанаси на Ганге новая династия — Гахадавала — основала процветающее государство. В Раджастане вырос престиж и могущество раджпутской династии Чахамана, или Чаухана. На востоке, в Кхаджурахо, Чанделлы сменили Пратихаров, ослабленных атаками Махмуда. В Гуджарате территорию почти до Катхиявара захватила другая раджпутская династия — Чаулукья, или Соланки.
Раджпуты завладели также Малвой, где династия Парамаров достигла своего апогея во времена царя Бходжи (1018–1055), который благодаря своей образованности и сооружению ирригационных систем вошел в легенды. Династия Калакури из Мадхья-Прадеша пыталась распространить свое влияние на Бенгалию, правители которой из династии Палов, буддисты, в результате междоусобных войн теряли власть и были потеснены своими брахманистскими вассалами Сенами из Ориссы.
В последние годы индусской независимости север полуострова, таким образом, оказывается крайне раздробленным. Помимо главных династий, о которых мы говорили выше, существовали и другие, менее значительные и формально подвластные первым, но практически независимые на своих территориях и готовые восстать против своих суверенов. Консервативные князья Индии не извлекли никакого урока из набегов Махмуда. Они не стремились к объединению, и их разрозненные армии были малочисленны, медлительны и неманевренны. В конце XII в. три главных правителя северной Индии: Притхвираджа Чахамана, Джайячандра Гахадавала и Парамардидева Чанделла — постоянно воевали между собой.
В то же время в Афганистане новая тюркская династия Гу-ридов вытеснила династию Махмуда Газневи, вынудив последнего ее представителя укрыться в Лахоре. В 1186 г. Мухаммад Гури занял владения Газневидов в Пенджабе и Синде и обратил свой взор на индийские государства. Притхвираджа возглавил сопротивление и, примирившись с соседями, стал готовиться отразить натиск захватчиков. В 1191 г. индусская армия встретилась с Мухаммадом в Тараине недалеко от Тханесара, который некогда был столицей великого Харши. Мухаммад потерпел поражение, но на следующий год он вновь собрал армию. На этот раз конница лучников-мусульман нанесла серьезное поражение Притхвирадже, который нашел смерть на поле битвы. Раджпуты считают его образцом рыцарства, и о нем сложено много народных баллад.
Мухаммад вернулся в свою столицу, возложив дальнейшее завоевание на своих военачальников. Его главнокомандующий Кутбал-Дин Айбак занял Дели, крупный город государства Чахамана, и сделал его своим опорным пунктом. Другой военачальник, Мухаммад ибн Бахтияр, преодолел Ганг и захватил Бихар, гдеустроил массовое убийство буддийских монахов. Затем он занял Бенгалию, почти не встретив сопротивления. В 1203 г. пало государство Чанделлов, в 1206 г. Мухаммад, наследовавший своему брату как гуридский султан, был убит, и его военачальник Кутбал-Дин, бывший раб, сделался первым делийским султаном.
Некоторые государства в Раджастане и других отдаленных регионах смогли сохранить большую или меньшую самостоятельность, иногда платя дань наиболее могучим султанам, а иногда даже оставаясь практически независимыми. И только несколько территорий, имеющих естественные границы, такие как Кашмир, Непал, Ассам и Орисса, сохранили свою автономность. Действительно, эти государства всегда были независимы; они не приносили клятву верности, не платили податей более могущественным князьям равнин, и, как правило, их политическое влияние было ничтожным и почти не отражалось на судьбе Индии. Начиная с этой эпохи и до XVII в. мусульманское господство распространилось на весь север полуострова и предвещало конец классической индусской цивилизации.
В то время как в северной Индии индусская цивилизация вскоре после эпохи Гуптов стала клониться к упадку, в Декане она продолжала расцветать и развиваться. Арийское влияние распространилось на весь полуостров; арийское и дравидское начала слились, образовав культурный синтез, который оказался очень плодотворным и сыграл значительную роль в развитии индийской цивилизации в Средние века.
Двумя центрами притяжения были западный Декан и Коромандельский берег. Первый представлял собой обширное плато, которое служило то мостом, то барьером между севером и югом; второй, на побережье моря, выходящего к азиатскому юго-востоку, располагался на плодородной равнине, богатой людьми и ресурсами. Не удивительно, что политическая история средневекового Декана разворачивалась в основном вокруг борьбы между династиями, осуществлявшими власть в этих двух ключевых регионах. Между тем существовали другие значительные государства, часто зависевшие от первых, но достаточно сильные, чтобы иногда играть решающую роль.