Лао-цзы
Дао дэ цзин. Книга пути и достоинства
От издателя
Впервые на русский язык книгу, написанную, как считается, более двух тысяч лет назад и являющуюся главным текстом, на котором основана философия даосизма, перевел Кониси Маcутаро, в крещении Даниил Петрович Конисси (1862–1940), японский русист и переводчик. В свет книга вышла под редакцией Л.Н. Толстого в 1894 году.
К. Масутаро принял православие и поступил в семинарию при Российской духовной академии в Токио. Учился теологии в Киевской семинарии, после поступил вольнослушателем в Московский университет на факультет психологии. Познакомился со Львом Толстым, проникся его идеями. К. Масутаро был профессором русской литературы в Токио.
Китайское предание говорит о том, что автором «Дао дэ цзин» был человек по имени Лао-цзы, который жил в одно время с Конфуцием. Однако никто из ранних китайских писателей, в том числе и сам Конфуций, ни разу не упомянули ни о Лао-цзы, ни о «Дао дэ цзин». О дате создания книги и ее авторе идут серьезные споры.
Если предположить, что Лао-цзы являлся автором «Дао дэ цзин», его влияние на историю невозможно переоценить. Эта маленькая книга (меньше шести тысяч знаков на китайском языке, то есть размерами почти с один газетный лист) стала отправной точкой для развития целого ряда философских идей.
Дао дэ цзин
Книга пути и достоинства
1[1]
Дао, которое должно быть действительным, не есть обыкновенное Дао. Имя, которое должно быть действительным, не есть обыкновенное имя. То, что не имеет имени, – есть начало неба и земли; то, что имеет имя, – есть мать[2] всех вещей. Вот почему свободный от всех страстей видит величественное проявление Дао, а находящийся под влиянием какой-нибудь страсти видит только незначительное его проявление. Эти оба происходят из одного и того же начала, но только носят разное название. Они называются непостижимыми. Непостижимое из непостижимых и есть ворота всего таинственного.
2
Под небом все (люди) знают, что красивое есть красивое, но оно только безобразное. Точно так же все знают, что добро есть добро, но оно только зло. Из бытия и небытия произошло все; из невозможного и возможного – исполнение; из длинного и короткого – форма. Высокое подчиняет себе низшее; высшие голоса вместе с низшими производят гармонию; предшествующее подчиняет себе последующее. Святой муж, будучи бездеятельным, распространяет свое учение. Вся тварь повинуется ему и никогда не откажется от исполнения его воли. Он производит много, но ничего не имеет; делает много, но не хвалится сделанным; совершает подвиги, но их не приписывает себе. Он нигде не останавливается, поэтому ему не будет надобности удаляться туда, куда он не желает.
3
Чтобы не было ссор в народе, нужно не уважать мудрецов. Чтобы люди не сделались ворами, нужно не придавать никакого значения трудно добываемым (ценным) предметам, потому что, когда люди не будут иметь тех предметов, которые бы прельстили их сердца, они никогда не соблазнятся ими. Отсюда когда святой муж управляет страной, то сердце его пусто, а тело его полно; (он) ослабляет желания и укрепляет (свои) кости. Он старается, чтобы народ был в невежестве и без страстей. Также он старается, чтобы мудрые не смели сделать чего-нибудь. Когда все сделаются бездеятельными, то (на земле) будет полное спокойствие.
4
Дао пусто, но когда его употребляют, то кажется, оно неистощимо. О, какая глубина! Оно начало всех вещей. Оно притупляет свое острие, развязывает узлы, смягчает блеск и, наконец, соединяет между собою мельчайшие частицы. О, как чисто! Оно существует предвечно, но я не знаю, чей оно сын и предшествовало ли первому царю[3].
5
Небо и земля не суть любвеобильные существа. Они поступают со всеми вещами, как с соломенной собакой[4]. Святой муж не любвеобилен: он поступает с земледельцами, как с соломенной собакой. Все находящееся между небом и землей похоже на кузнечный мех. Он (кузнечный мех) пуст, но неистощим: чем чаще надувается, тем больше выпускает воздух. Кто много говорит, тот часто терпит неудачу; поэтому лучше всего соблюдать середину.
1
Предлагаемый вниманию читателей перевод с китайского известного трактата Лао-цзы о нравственности сделан по поручению редакции «Вопросов философии и психологии» японским ученым Д.П. Конисси, которому принадлежит и помещенная в конце книги статья о философии Лао-цзы. В основу перевода положен текст ценного китайского издания, хранящегося в Румянцевском музее в Москве, под № 40 Китайского отдела. Переводчик пользовался также при своем труде несколькими добытыми им японскими изданиями трактата Лао-цзы, а также текстом, изданным Станисласом Жюльеном (Paris, 1842). (
4