МАРГА. Нет. Только… я бы не хотела мешать тебе.
ПАБЛО. Обо мне не думай. Лучше читай.
МАРГА читает стихи, не глядя в книгу. ПАБЛО повторяет
некоторые строки тихо, почти беззвучно.
МАРГА.
Ребенок сказал: что такое трава?
И принес мне ее полные горсти.
Что я мог ответить ребенку?
Я знаю не больше его, что такое трава…
ПАБЛО.
Я знаю не больше его, что такое трава…
МАРГА.
Может быть, это флаг моих чувств, сотканный
Из зеленой материи – цвета надежды?
Или, может быть, это платочек от Бога,
Душистый, нарочно брошенный нам на память,
в подарок…
ПАБЛО.
… нам на память, в подарок…
МАРГА.
Где-нибудь в уголке есть и метка, чтобы, увидя,
Мы могли сказать – чей?
ОБА.
Или, может быть, трава и сама есть ребенок,
Взращенный младенец зелени?
МАРГА. Теперь ты понял?
ПАБЛО. Да, кажется, понял. (Встает, берет книгу.) А он не дурак, этот твой дядька! Он говорит о маленьких вещах, как будто они большие. И потом – это все правда.
МАРГА. Откуда ты знаешь?
ПАБЛО. Я знаю траву. Я ее нюхал… И все-таки «я знаю не больше его, что такое трава»… (Осторожно, нежно перелистывает страницы.) Вся книга такая?
МАРГА. Да. Человек и природа лицом к лицу.
ПАБЛО. Я знаю. Отцу бы понравилось. А тебе она нравится?
МАРГА. Я ее читала сотни раз. Она мне – как друг.
ПАБЛО. Ну что же делать… научусь читать.
МАРГА. Спасибо, Пабло.
ПАБЛО. Постой! Тут есть заглавные буквы?
МАРГА (улыбается). Нет, не бойся. Настоящим поэтам они не нужны.
ПАБЛО. Так-то лучше. (Осторожно кладет книгу на стол, садится верхом на стул.)
МАРГА. Знаешь, ты многому научился за эти полчаса.
ПАБЛО. Чему это?
МАРГА. Ты лучше сидишь. Еще не совсем как надо, но все-таки на стуле… Поздравляю!
ПАБЛО. Не улыбайся, еще не все. Читать – ладно, а писать я не буду!
МАРГА. Почему?
ПАБЛО. Можешь ты меня научить, чтобы я писал, как этот твой?..
МАРГА. Конечно, нет.
ПАБЛО. А если не так – зачем же тогда писать?
МАРГА. Может пригодиться. Так люди беседуют, когда расстаются. Помнишь, что ты мне сказал? Если бы я была далеко, ты бы позвал меня: «Мар-га-а-а!..» А если бы я была за горами, ты бы не докричался.
ПАБЛО. Я бы на коне поехал тебя искать!
МАРГА. А если бы я была за морем?
ПАБЛО (испуганно). Что ты говоришь? Разве ты хочешь уйти?
МАРГА. Пока не хочу, кажется. А завтра могу захотеть. Когда-нибудь мне придется уйти.
ПАБЛО (хрипло). Тогда – зачем ты пришла? Хочешь уйти – уходи сейчас. Ну!
МАРГА. Пойми меня, Пабло, я не о том… Я просто тебя спросила: если бы я была далеко и ты не мог бы докричаться и поехать верхом, тебе ведь пришлось бы мне написать.
ПАБЛО. Сперва ты сама ответь… Если бы ты была на краю света и я бы тебе написал – ты бы вернулась?
МАРГА. Кто знает…
ПАБЛО. Отвечай, Марга! Вернулась бы?
МАРГА (долго смотрит на него, опускает глаза, тихо). Да.
ПАБЛО. Хорошо! Учи меня писать.
МАРГА. Еще раз спасибо. Хочешь, начнем сейчас?
ПАБЛО (взволнованно ходит). Нет, пока не надо. Слишком много нового сразу.
МАРГА. Хочешь, поговорим о твоей жизни?
ПАБЛО. О чем это?
МАРГА. Ну, о горах… об отце…
ПАБЛО. Хочу! Я бы о нем мог всю жизнь говорить.
МАРГА. Ты так его любил?
ПАБЛО (возвращается к ней). Если бы ты его знала!.. Высокий, сильный, очень красивый… Всегда говорил правду. У костра он рассказывал мне волшебные сказки, учил понимать пение птиц…
МАРГА. Ты понимаешь пение птиц?
ПАБЛО. Что тут трудного? У них только четыре слова. Одно – когда предупреждают об опасности. Другое – когда голодны. Потом – когда самцы спорят. И еще – чтобы звать самку. Зачем им больше?
МАРГА. Отец знал эти слова?
ПАБЛО. Отец знал все! Вот только одного не понимаю с тех пор, как ты пришла, - почему он так не любил женщин?
МАРГА. Он тебе не говорил?
ПАБЛО. Нет. Иногда приходили его друзья, охотились с нами… Они пили вино, и, как только заведут разговор о женщинах, он говорил короткое слово, резкое такое, как удар. Тетки говорят, что это плохое слово, говорят, нельзя его повторять. Сказать тебе?
МАРГА. Нет, не надо.
ПАБЛО. Потом мы седлали лошадей и скакали с ним целый день. К закату мы валились без сил на… как тот поэт называл траву?
МАРГА. Платочек от Бога?
ПАБЛО. Ну вот… (Растягивается на полу.) Валились навзничь на платочек от Бога и смотрели, как спускается ночь. Отец называл имена звезд: Альдебаран, Андромеда… И еще говорил одно слово тихо-тихо: «Аделаида»… (Быстро поднимается.) Есть такая звезда – Аделаида?
МАРГА (прячет глаза). Я не знаю… Наверное, есть.
ПАБЛО. Если это звезда, почему же он так тихо ее называл? Ты столько училась, скажи мне, в чем тут дело?
МАРГА. Не знаю. Пусти!
ПАБЛО. Нет! Смотри мне в лицо! (Поворачивает ее к себе. Тихо.) Что с тобой, Марга? Ты плачешь? Я тебя обидел?
МАРГА. Нет, что ты… (Поднимается.) Я подумала: жизнь может быть гораздо лучше, чем мне казалось. И еще: я бедная учительница, приехала сюда учить… а не умею даже вылечить щенка, не понимаю языка птиц, не знаю имен звезд!..
ПАБЛО. Поклянись, что только из-за этого ты плачешь!
МАРГА. Клянусь. А теперь – иди. Я первый раз в жизни не в городе, и у меня кружится голова.
ПАБЛО. Жарко, правда? Ты умеешь плавать?
МАРГА. Немножко. А что?
ПАБЛО. Река тут рядом. Идем?
МАРГА. Нет, спасибо. Вода, наверное, совсем ледяная.
ПАБЛО. Конечно! Не купаться же мне в горячей воде, как тетки… А еще что?
МАРГА. Еще у меня нет купального костюма.
ПАБЛО. Зачем тебе?
МАРГА. Не голой же мне купаться?
ПАБЛО. Ты одеваешься, чтобы купаться? Как странно!
МАРГА. Там у нас так принято.
ПАБЛО. А почему ты не можешь купаться голой? Ты ведь молодая, здоровая, красивая…
МАРГА. Это – не из-за меня. Из-за тебя.
ПАБЛО. Ага, значит, я тебе мешаю?
МАРГА. Нет, не то!.. Ты потом поймешь… Иди купаться один. До свиданья, Пабло. (Идет к двери.)
ПАБЛО. Постой, слышишь?
МАРГА (слушает). Прелесть какая! Это соловей?
ПАБЛО. Соловей?! Чему учили тебя в твоем университете!.. Это щегол.
МАРГА. Да?
ПАБЛО. Знаешь, что он говорит? Слушай.
МАРГА (испуганно). Нет, не надо!.. Не говори, что он с тобой беседует… Мне страшно!
ПАБЛО. Молчи!.. (Слушает, удивленно.) Не может быть…