Наконец, несомненно, важным родом деятельности населения Шан было разведение крупного и мелкого рогатого скота, а также упряжных лошадей. Сохранились следы архаических танцев, первоначально, видимо, бывших плясками скотоводческих объединений[8]; в надписях часто упоминаются жертвоприношения десятков баранов и быков.
Все эти соображения заставляют считать роль растениеводства в экономике архаического Китая ограниченной. Изначальное своеобразие китайской цивилизации состояло не в земледелии, которое на плодородных землях нижней Хуанхэ было известно и распространено уже с неолита, а в тех нововведениях, которые в жизнь шанцев внесло благородное сословие, жившее в окруженных стенами городах. Эту точку зрения подтверждает достаточно примитивный характер сельскохозяйственного инвентаря. Орудия крестьянского труда эпохи Шан примерно такие же, как орудия протокитайцев неолитических культур: каменная мотыга, двухлемешная деревянная соха, овальный или серпообразный нож — обычно сланцевый, иногда сделанный из створок раковин. Выращивались такие злаки, как сорго, ячмень, два сорта проса (желтое и черное) и разновидность конопли со съедобными семенами. Домашние животные также были те же, которых разводило население поздненеолитических культур: свиньи, собаки, куры. Наконец если верить литературным свидетельствам времен Западной Чжоу, огромный вклад в питание сельского населения вносили ловля пресноводной рыбы, охота на мелкую дичь, собирание трав и диких плодов.
Итак, ясно, что культура зерновых в Китае конца II — начала I тысячелетия до н. э. далеко не занимала того господствующего положения, как это было в IV—III вв. до н. э. и позднее. Наоборот, в архаической эпохе поражает огромное разнообразие ресурсов и диверсифицированный характер экономики.
3. Разнородность архаического общества. — Из факта, что экономика была столь разнообразна, можно было бы а рriori сделать вывод об относительной социальной разнородности архаического населения, и история это подтверждает. Как благородное городское население, так и сельские жители, по-видимому, не представляли собой однородных единств.
Китайцы жили в окружении варваров[9]. Но эти племена поддерживали с китайцами столь тесные отношения, что те и другие дополняли друг друга и во всяком случае не могут изучаться в отрыве друг от друга. Частые набеги и карательные экспедиции, обмен имуществом и женами постепенно интегрировали варваров в китайский мир. Влияние городов-дворцов падало по мере удаления от них, и в представления древних китайцев о мире эта зависимость от расстояния нашла отражение: ближняя к городу зона является частью этого мира, далее живут союзные и покоренные варвары, еще дальше — те, с которыми китайцы поддерживали эпизодические контакты, наконец, еще дальше — совсем неизвестные существа, которых древние китайцы представляли себе чудовищами и не отличали от диких зверей.
В этот непрерывный процесс слияния с окружающими племенами постоянно вносили вклад брачные связи, обновлявшие и укреплявшие городскую знать. Военные же экспедиции, безусловно, позволяли увеличивать число подданных. Вероятно, военнопленные составляли в Древнем Китае довольно значительную долю низших классов; таким образом варвары постепенно превращались в китайцев уже на территории самих городов.
Говоря еще более обобщенно, разнообразие занятий, вероятно, предопределяло и разнообразие социальных ролей, отразившееся в языке: пастухи и оседлые животноводы, приставленные к лошадям рабы, городские ремесленники (гончары, тележники, литейщики и др.) составляли особые группы населения, имевшие разную степень личной свободы. Но и земледельцы, очевидно, не представляли собой однородной массы.
4. Крестьянство. — Земледельцы были только частью низших классов, но, вероятно, самой важной и впоследствии наиболее развившейся. Хотя техника земледелия эпохи Шан почти не отличалась от техники их неолитических предков, соседство с городами-дворцами полностью изменило их образ жизни: теперь они находились под культовым и военным покровительством защищенного города, а социальное положение крестьян приводило их к узкой специализации на растениеводстве и домашнем животноводстве. Продукты деятельности крестьян: злаки, спиртные напитки, свиньи и съедобные собаки — приносились в жертву и городским населением; в частности, жертвоприношения свиней, упоминаемые в храмовых надписях из Аньяна, были весьма обильными. Царская власть обеспечивала будущий урожай и состояние погоды (всегда ненадежное), превратности которой могли иметь серьезные последствия для посевов: ведь власть была прямо связана с Небом. Другое же объяснение царскому попечению о земледелии — наверное, не то, что благородное сословие потребляло много зерна (оно ело преимущественно мясо), а то, что для религиозных обрядов требовалось много спиртного. Кроме того, уже по крайней мере в эпоху Чжоу деревенские надзиратели подробно регламентировали ход сельских работ. Их главная роль состояла в межевании; более поздние авторы, может быть, и ошибались, видя в этих должностных лицах настоящих агрономов. Вероятно, в те времена, когда плодородные земли Северного Китая были еще мало населены, распределение земель между посевами разных культур, пастбищами и охотничьими угодьями имело больше значения, чем повышение урожайности.