Таким образом, проповедуя миру Иисуса и декларируя тождество Иисуса с Богом (или ведя к этому), — Павел, с одной стороны, устанавливает непроходимую границу между иудаизмом и создаваемым им «монотеизмом для неевреев»; а с другой стороны, как бы «добавляет иллюстрации» к совершенно фундаментальным еврейским концепциям.
Иудаизм являет собой «Книгу без картинок», и такой подход совершенно соответствует еврейской концепции «незримого Бога»[14]. Павел добавил к этой Книге «иллюстрации». Эти иллюстрации не нужны евреям, но они очень помогают народам мира, особенно народам «яфетическим» — то есть, потомкам Яфета, эллинам (а именно среди них Павел жил и вырос), для которых изобразительно — художественное искусство является одним из центральных каналов познания мира.
Например, для иудаизма очевидно, что Бог по отношению к человеку не только Творец, но и Отец; но для народов мира эта идея была откровением и огромным духовным прогрессом — у Павла: «Посему ты уже не раб, но сын» (к Галатам 4:7); и образ Иисуса как «Сына Бога», символизирующего идеал, к которому человечество должно стремиться, — существенно облегчает народам мира восприятие этой идеи.
Аналогично этому, концепция «Бог любит человека и желает блага человеку» (а вовсе не жаждет быть человеку Господином и управлять им) является совершенно еврейской концепцией, однако в абстрактном чисто текстуальном виде она непроста для восприятия. Когда Павел проповедует идею «Иисус умер за тебя», то эта концепция приобретает зримую и эмоционально более насыщенную окраску, и воспринимается народами мира гораздо лучше.
Поэтому, когда Павел, фактически, добавил к еврейской Книге Книг «иллюстрации», понятные конкретные образы — то распространение этой Книги среди «эллинов» пошло существенно быстрее и успешнее.
Таким образом то, что проповедовал Павел (= христианство), совсем не соответствовало тому, что проповедовал Иисус. Иисус обращался только и исключительно к евреям, и проповедовал раскаяние, смирение, необходимость полного соблюдения заповедей Торы для достижения спасения, опору на чудо и скорое Царство Небесное. Павел обращался только к неевреям и проповедовал самого Иисуса, спасение через веру и возможность для нееврея принять еврейский библейский монотеизм без необходимости брать на себя специфические еврейские заповеди. Результатом этого стало христианство, явившееся «веткой иудаизма» для народов мира.
28. Еврейская оценка вклада христианства в раскрытие Бога человечеству Здесь надо отметить, что мы, конечно, отнюдь не считаем, что христианство только лишь «приспособило иудаизм для неевреев». Разумеется, возникновение христианства и его развитие было огромным творческим (и даже провиденциальным) процессом, раскрывшим человечеству многие аспекты духовности: силу самопожертвования и самоотречения, смысл страданий, готовность к мученичеству ради ясно осознаваемой, ощутимой истины, опыт деятельного милосердия в помощи ближнему и также «далекому ближнему», утверждение в мире идеи бессмертия души и многое другое.
Несомненно, в иудаизме уже содержится «исходное зерно» всех этих сторон христианства, однако для человечества в процессе развития христианской цивилизации многие из этих аспектов были раскрыты гораздо яснее, чем они были в своем «зерне». Но так, в принципе, и должно происходить — в ходе Истории, которая есть диалог народа и цивилизации с Богом, происходит развитие, выявление и более глубокое осознание тех истин, которые содержались в начальном «Сгустке Откровения», давшем жизнь этому народу или цивилизации. Цивилизация еврейская и цивилизация христианская базируются на одном и том же изначальном еврейском «Сгустке Откровения»., но при этом они продолжают проживать каждая, в ходе своей Истории, свой собственный Диалог с Богом (а воспринимаемая таким образом История представляет собой «Продолжающеся Божественное Откровение»). Каждой из них в этом ходе Истории — Диалога раскрываются свои собственные аспекты Божественной Истины, которыми она может поделиться с другой стороной.
Именно с этой точки зрения (восприятия истории как «Продолжающегося Божественного Откровения») признание вклада христианства в раскрытие Бога человечеству никак не противоречит позициям иудаизма, a признание истинности и действенности иудаизма не противоречит позициям христианства.
14