Отто Дитрих Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 1933 – 1945
Охраняется Законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Часть первая. ГИТЛЕР КАК ЛИДЕР «ПАРТИИ, ГОСУДАРСТВА И ВООРУЖЕННЫХ СИЛ»
ВВЕДЕНИЕ
Большинство немцев доверились одному-единственному человеку, поклонялись ему, как святому, и любили его, как отца. Этот человек привел их к величайшей в истории катастрофе. Это неприкрытый, грубый и шокирующий факт, и немецкий народ, еще не оправившийся от ужасных ударов войны, должен посмотреть ему в лицо. Сейчас миллионы ищут смысл и объяснение этого беспримерного краха. Однако в этих поисках они идут на поводу у своих предрассудков.
Я убежден, что только доскональное и бескомпромиссное знание личности Гитлера, самых глубин его натуры и его истинного характера может объяснить необъяснимое. К пониманию истины, вины и судьбы Германии можно прийти, только поняв сверхъестественный магнетизм личности Гитлера. Тайна Гитлера – это призма, в которой преломляются все лучи гипотетического знания. Только когда они соединятся, мы сможем узнать историческую правду о недавних событиях. Только в глубинах натуры Гитлера мы сможем найти истину; только правдивый портрет этого человека может объяснить трагедию немецкого народа.
Этого титана свергли, но немецкому народу до сих пор не хватает ясности относительно Гитлера. Такая ясность – неизбежная предпосылка успешного выхода из руин прошлого в лучшее будущее. Настоящих успехов в жизни можно достичь только при условии искренней заинтересованности и страстной преданности работе. Немецкий народ найдет силу подняться над своими страданиями и войти в сообщество мирных наций, только после этого немцы преодолеют в себе прошлое и поднимутся над своими глубочайшими заблуждениями. А для этого им нужно доскональное знание характера и деятельности Гитлера.
Волею судьбы я много лет занимал должность, позволившую мне вложить свою лепту в это необходимое знание. В течение двенадцати лет я возглавлял отдел печати и находился в ближайшем окружении Гитлера. Я не стремился занять этот пост. 30 января 1933 года, когда Гитлер назначил Функа новым министром пропаганды в своем правительстве, он сам приказал мне остаться рядом с ним. Может быть, он даже думал обо мне как о своем будущем биографе. Поначалу я по достоинству оценил привлекательные черты его характера и стремление достичь благосостояния для народа, но за многие годы совместной службы понял, что он внутренне изменился, и возненавидел его деспотичную натуру. Несмотря на мои неоднократные попытки вырваться, он меня не отпускал. Я слышал много, но о многом не знал, поскольку о том, что не предназначалось для широкой публики, при газетчиках не говорилось. Гитлер умел хранить тайны. Он неукоснительно соблюдал принцип: «Никто не должен знать о важных вещах больше, чем это необходимо для исполнения его обязанностей. Если что-то необходимо знать только двоим, третий не должен этого слышать».
Я не вел записок. Но за двенадцать лет службы из тысяч деталей публичной и частной жизни Гитлера у меня сложилось собственное мнение об этом таинственном человеке, вплоть до 30 марта 1945 года, когда в маленькой комнате своего бетонного бункера после ожесточенного спора он освободил меня от занимаемой должности.
Колоссальные достижения Гитлера за шесть лет невероятно успешного мирного времени затмили слабые стороны его натуры. За шесть лет войны проявились сомнительные черты характера и крайности этой демонической личности. Он был знаменосцем, и, пока оставалась хоть какая-то надежда отвести ужасную судьбу, немцы считали своим священным долгом хранить верность знамени.
До последнего момента его огромная деспотическая власть вселяла ложные надежды и обманывала как народ, так и его ближайшее окружение. Только в конце войны, когда стала ясна неотвратимость бесславного краха и окончательного падения его власти, мне удалось сложить вместе кусочки мозаики, которые я по крупицам собирал в течение двенадцати лет, чтобы получить полную картину его непонятной, загадочной личности. Когда я узнал о зверствах в концентрационных лагерях дома и в Польше, у меня открылись глаза и передо мной предстали четкие контуры переменчивой личности этого человека. Когда мы изучаем его портрет задним числом, свет и тени падают совсем не так, как мы привыкли их видеть. До самого конца мы смотрели на него под совершенно другим углом. Внезапно становится ясной сверхъестественная двойственность его натуры и чудовищность его подлинного существа.