Филутони. Шево исфолишь?
Г-н Богатонов. Что, знатные-то господа, чай, иногда тоже торгуются?
Филутони. Э, фи! Monsieur! Одна месшань пpoста народ торгуй; а польши парин — сохрани бок!
Г-н Богатонов (в сторону). Ну, вот, что будешь делать? Плачь себе, а денежки плати. Четыреста восемьдесят восемь рублей. Черт бы побрал этих знатных rocпод, и кто завел такую моду! Четыреста восемьдесят рублей!
Филутони. Monsieur, буди платить или прикажи на сшот поставить?
Г-н Богатонов. Нечего делать; вишь, ты говоришь, что знатные не торгуются, — запиши в счет общего долга.
Филутони. Ошень корошо! Monsieur приказал мне вчерась принесть франсуски табак.
Г-н Богатонов. Да, да, я было и позабыл. Покажи-ка!
Филутони (вынимает из узелка, который, входя, оставил на стуле у дверей, картуз табаку). Фот исфолит, сами сфеший.
Г-н Богатонов (нюхает). Самый свежий. А что фунт?
Филутони. Тесять рубль.
Г-н Богатонов. Десять рублей, только-то! (Нюхает.) Да что это за табак? дрянь! Князь платит за свой по двадцати рублей, а этот десять!.. Нет, брат, возьми его назад. (Отдает.)
Филутони. Посфольте, monsieur, у меня есть утифительный табак, только ошшень торога.
Г-н Богатонов. Очень дорог! За кого ты меня принимаешь? Очень дорог! Для меня, брат, все дешево. Давай сюда.
Филутони. Сей минут! (Идет к углу и делает вид, будто вынимает другой картуз, а между тем берет тот же самый; Клим подходит и рассматривает узелок.) Вот, monsieur!
Г-н Богатонов. Ну, этот и на взгляд-то не тому чета.
Филутони. В селом короде нет таки табак.
Г-н Богатонов. А вот увидим. (Нюхает.)
Клим (подойдя близко к Филутони). Мусье, да с тобой только и был один картуз.
Филутони (тихо Климу). Пошалуй, мальши.
Г-н Богатонов. А что картуз?
Филутони. Сорок рубль.
Г-н Богатонов. Сорок рублей! Вот это табак! Что за дух! (Нюхает.) Какой вкус! То ли дело; дорого да мило! А то вздумал было отпотчевать меня десятирублевым табачишком.
Филутони. Таки табак и на Париж мал; ефо делаить тле отне каралевски фамиль.
Г-н Богатонов. Для одной королевской фамилии! Шутишь? Хе, хе, хе! а мы и не короли, да понюхиваем. (Нюхает.) Ай да мусье! спасибо, брат. Вот уж удружил!
Филутони. У меня толька есть шесть фунт. Его сиятельство граф Недошотов коши взять.
Г-н Богатонов. Нет, брат, нет, не продавай никому; я его весь беру за себя.
Филутони. Краф буди сердись.
Г-н Богатонов. Э, братец, посердится да перестанет. Пожалуйста, любезный, уступи мне.
Филутони. Ну, што делать, исфольте — я все шесть фунт принесу после опед.
Г-н Богатонов. Спасибо, мусье, спасибо! Смотри ж, не забудь — после обеда.
Филутони. О, нет! не песпокойтесь!
Г-н Богатонов. Прощай же, мой милый; я пойду одеваться. (В сторону.) Все шесть фунтов мои! Ха, ха, ха! в каких же дураках граф! Он лопнет с досады; а я-то буду его потчевать да похваливать! (Уходит.)
Филутони и Клим.
Клим (после короткого молчания). Ну, мусье, что скажешь?
Филутони. Что скажу? что с русски коспод нам жить очень хорошо.
Клим. Да русским-то господам с вами жить накладно. Не совестно ли тебе так явно обманывать барина?
Филутони. А что такой софестно?
Клим. Ты, видно, брат, ни на каком языке этого не понимаешь. Не стыдно ли тебе взять сорок рублей за картуз табаку?
Филутони. Отшефо стыдно? Твой парин не люби тиошева купить, а я не люби тиошева продаить.
Клим. Резонт{8} достаточный. Однако же, мусье, сделаим-ка прежде уговорец: обирай как хочешь барина, только, чур, барыши пополам.
Филутони. Как парыш пополам! А са што?
Клим. За то, что я молчу.
Филутони. Ну, мой будет давать тебе на вотка.:
Клим. На водку! Нет, мусье, водкой-то не отделаешься. Ты хитер, да я и сам десять лет был в уездном суде подъячим. Давай-ка начистоту: что мне за то, что я молчал, как ты обманывал барина?
Филутони. (дает деньги). Фот восми.
Клим. Десять рублей! только-то? Как хочешь, а мне, право, совестно; пойду, скажу барину всю правду.
Филутони. Постой, фот есшо.
Клим. Еще десять!
Филутони. Теперь тафольно?
Клим. За один картуз довольно; а ты сегодня принесешь еще шесть. Нет, мусье, мне, право, жаль барина. (Хочет идти.)
Филутони. Постой! Што ти коши?
Клим. Нy, так и быть, я человек сговорчивый: по десяти рублей с картуза, да и концы в воду.
Филутони. Ай, ай, ай! по тесяти рубль.
Клим. Что, видно, нашла коса на камень. Полно, брат, торговаться, плати; а не то мне сейчас сделается совестно.
Филутони. Нешево телать. (Отсчитывает деньги.) Фосьми.
Клим. Давай сюда. (В сторону.) Никак мало я с него сорвал. (Громко.) Однако же, мусье, мне что-то как будто все еще чего-то стыдно.
Филутони (в сторону). Ай, ай, ай! (Вслух.) Прощай, мой патюшк. (Хочет идти.)
Клим. Постой-ка на минутку: меня опять начинает совесть мучить.
Филутони. Мне нушна, ошень нушна! Adieu!{9} (Уходит.)
Клим. Ин быть уж так, — ступай; в другой раз буду умней.
Клим (один, считает деньги). Десять, двадцать, шестьдесят, восемьдесят. (Кладет их в карман.) Так-то лучше! Нет, мусье, не проведешь. Вот как разбогатею да выйду в люди, так и меня ваша братья будет обманывать; а теперь погоди, дружок! Я еще не барин, а хочу только сделаться барином. (Уходит.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Г-жа Богатонова, князь Блесткин, Лиза и модная торговка.
Г-жа Богатонова (к торговке). Сюда, матушка мадам; прошу покорно. Покудова прибирают мою комнату, мы кой-что еще посмотрим.
Князь (к Богатоновой). A propos!{10} Знаете ли, сударыня, что вас ситируют в городе, как даму, которая одевается с удивительною ловкостию!
Г-жа Богатонова. Право! Да я уже с ребячества была такова; люблю, батюшка князь, чтоб на мне все так и пело. Послушай-ка, мадам: что у тебя там в этой коробке-то?
Торговка. В этом картоне, сударыня?