Спрашивается, какого рожна, вы, господин Гончаров, не соизволили взглянуть на телеграмму, которую позавчера вам так упорно совали в глаз? Определенно ваш нюх и интуиция стали вам изменять и надо всерьез подумать о количестве выпиваемого вами спиртного. Ну это я к слову, а вообще-то мысль дельная, если телеграмма отправлена из близлежащих населенных пунктов, то вполне возможно, что "девушка из телеграфа" могла запомнить отправителя. Все это хорошо, но как мне теперь заполучить этот самый бланк, поезд - то ушел. Если его не прихватила с собой Фаина Моисеевна, то это могло сделать лицо посетившее её квартиру раньше меня, для него уничтожение лишней улики обстоятельство немаловажное. Надежда на то, что телеграмма до сих пор лежа в ящике для обуви дожидается меня крайне мала, но все же она есть и этот шанс необходимо использовать.
В четыре часа ночи я подошел к дому Броневицкой и уже проторенной дорожкой без стеснения проник в её квартиру. Как и в прошлую ночь не решаясь включить свет я воспользовался карманным фонариком. В его луче я выдвинул ящик тумбочки...
Электрический свет вспыхнул ярко и неожиданно. С перепугу я выронил фонарик и зачарованно уставился в дырку пистолета направленного мне прямо в лоб.
- Милости прошу, господин прокурор. - Язвительно пропела в одночасье изменившаяся, незнакомая мне Броневицкая. - Я так и думала, но вы немного просчитались принимая меня за старую, местечковую жидовку. Заходите в комнату и вызывайте милицию. - Отступая вглубь комнаты и неотрывно держа меня под прицелом приказала она. - И имейте ввиду, что одно ваше неосторожное движение гарантирует вам дыру в вашей безмозглой голове. Шевелитесь, я хочу скорее все закончить и лечь спать.
- Но, Фаина Моисеевна, как же так? - Подходя к телефону промямлил я. Вы же...
- Не грыжа! - Злобно оборвала она меня. - Набирайте ноль два! Быстро!
- Простите, но произошло маленькое недоразумение. - Снимая трубку заскулил я.
- Это вы называете маленьким недоразумением?! - Не опуская пистолета громко, во весь голос расхохаталась она. - Учтите, господин прокурор, как вас там, ГоршковТамбуринский, вам придется выплатить мне пять тысяч рублей, которые я как в печку выбросила на дорогу. Это так сказать, материальная сторона дела, а за моральный ущерб я потребую с вас в четыре раза больше. Набирайте номер!
- Фаина Моисеевна, может быть вы сперва соблаговалите меня выслушать? - Не решаясь набрать роковые цифру умоляюще посмотрел я на нее. - Вчерашней ночью я здесь уже был, но ведь в доме ничего не пропало и сегодня я даже не прошел в комнаты. Мне была нужна передняя и вы это видели. Не так ли?
- Да, следы вашего пребывания час тому назад, когда вернулась домой, я увидела на кухне. Но это для меня загадка. - Неуверенно согласилась она с моими доводами. - Что же тогда вы добивались, что вам от меня было нужно? Зачем вся эта комедия с расспросами, с телеграммой?
- Вот именно за телеграммой-то я и пришел, но я вам её не отправлял.
- Тогда кто же? - Иронично спросила она все ещё удерживая меня на мушке. - Какому кретину пришла в голову идея выставить меня из дома?
- А вот это - то я и хотел выяснить, потому и пришел. - Осторожно садясь на краешек кресла ответил я. - Вы правы, никакой я не следователь, хотя таковым и являлся лет десять тому назад. В данное же время занимаюсь кустарным промыслом, или авторитетно, частным сыском. Так вот, никто иной, как сын вашего соседа, Михаила Александровича Скворцова, попросил у меня помощи. Не верит он, что его отец убил старика Батурова. Не верит и хоть тут тресни, да и сам я, когда немного вошел в курс дела, тоже этому не верю. Дмитрия Ивановича Батурова, заказал, то есть нанял для убийства тот же человек, который отправил вам телеграмму.
- Боже мой, но причем здесь я. - Наконец-то опуская пистолет изумилась старуха. - Я задравши хвост примчалась к сыну в Минск, а там полный атас! Сёмы нет, а соседи говорят, что ещё неделю назад он поехал отдыхать на Средиземное море. И тут меня стукнуло, не иначе как вы меня спровадили, чтобы спокойно и со вкусом почистить мою квартиру. Тогда я закусив удила помчалась в аэропорт, а час тому назад уже была дома, заранее готовая ко всяческим неприятностям. Но, к моему удивлению, в квартире был полный стоял порядок и это меня даже удивило. Я ничего не понимаю. Если не вы, то кто же? Скажите, какое отношение я имею к убийству Батурова?
- Никакого и как таковая вы им не нужны, - успокоил я не в меру разволновавшуюся старушенцию, - им нужна была ваша квартира, но вовсе не для ограбления.
- Тогда для чего же?
- Чтобы через неё проникнуть в квартиру Батурова, где они изъяли приватизационные до, которые по запарке не взли сразу же после убийства старика. Его квартира опечатана, потому-то мы и исползовали вашу как коридор для прохождения к Батурову. А ваш антиквариат не интересовали ни его ни меня. Скажите, к вам недавно не приходил какой - нибудь телефонист, или водопроводчик, которого вы вовсе и не вызывали?
- Водопроводчик приходил. - Удивленно взглянула на меня Броневицкая. Позавчера, почти сразу же после вашего ухода. Я ему сказала, что у меня все в порядке и ничего не течет, но он сославшись на превентивную проверку минут двадцать ковырялся в кранах и изрядно мне надоел. Я едва сдержалась, чтоб не прогнать его взашей.
- Ясно, можете не продолжать. - Мрачно остановил я её. - Покажите мне телеграмму.
- Что вам ясно? - Зацепилась за меня старуха. - Что ясно?
- Этот мнимый водопроводчик за то время, что у вас был постарался сделать слепки с ваших ключей, точно так же как и я. Покажите телеграмму.
- Боже мой, значит мне придется менять замки. - Игнорируя мое требование ужаснулась она. - Вот негодяй - то, а я это сразу же почувствовала.
- У вас отличная интуиция, можно только позавидовать. - Иронично заметил я. - Вы хоть внешность его запомнили?
- Да, на зрительную память я никогда не жаловалась.
- Пожалуйста, опишите его как умеете.
- Да ради Бога. Парень лет двадцати, вашего роста и вашей комплекции. Лоб покатый с глубокими залысинами, надбровные дуги слегка выдаются, глаза широко расставленные, серого цвета, немного навыкате. Нос прямой, у переносицы вдавленный, ноздри широкие как у гориллы. Губы раскатистые, вывернутые, подбородок скошенный с ямочкой. Уши растопыренные. Одет в вытертую кожаную куртку, синие джинсы и черные старые сапоги. Кажется все.
- Вы отлично его описали. - Похвалил я Броневицкую удивляясь тому обстоятельтву, что второй свидетель этого дела столь же наблюдателен, как и первый. - А теперь я все таки хотел бы посмотреть телеграмму. Надеюсь вы её не уничтожили?
- Ну что вы! - Возмутилась старуха. - Это же документ. Доказательство того, что меня хотели обжулить. С её помощью я и расчитываю получить возмещение за свои убытки. - Она бережно вытащила бланк из сумочки и сокровенно протянула его мне.
- "Мамочка, очень соскучился, приезжай." - Гласил короткий текст, а штемпель информировал, что телеграмма отправлена восьмого марта в пятнадцать часов из пятнадцатого отделения связи города Сызрани. О чем я тут же поставил в известность обманутую Фаину Моисеевну и пожелав ей приятных сновидений отправился домой, где меня с бранью и всяческими оскорблениями поджидала супруга.
- Ты вместо того, чтобы лаяться, заварила бы мне свежего чайку. Проходя в комнату миролюбиво предложил я ей. - Не видишь, что ли, продрог я до мозга костей.
- Пусть тебя твои бабы чайком балуют, кот ободранный. - Фыркнула она и направилась в спальню. - Ко мне не подходи, от тебя за сто метров воняет духами, да ещё какими - то ископаемыми. Кажется такими душилась ещё моя бабушка. Идиот.
- Сама такая. - Мстительно показав ей в след язык я пошел ставить чайник недовольно бормоча себе под нос. - Духи ей не нравяться! Ископаемые! Хорошие духи, называются "Красная Москва". Такими духами, видите ли, её бабушка душилась! Дура, такими духами душились все наши бабушки.
Выпив чашку кипятка с лимоном я кое как отогрелся и окупировав тестюшкин кабинетный диван с чувством выполненного долга безмятежно уснул.