- Предъявите документы, - требует капитан.
- У нас нет с собой документов, - отвечаю я по-испански и прошу Кано: - Переведи, что мы - испанская делегация и направляемся в штаб авиации.
Кано переводит, патруль с любопытством осматривает нас с головы до ног.
- Куда вы сейчас направляетесь?
- В штаб противовоздушной обороны.
- Сначала пойдемте с нами.
Идем до Мещанской улицы, где находилась военная комендатура.
- Кто вы такие? - спрашивает майор, к которому приводит нас патруль.
- Испанцы.
- Какое у вас звание, ведь на вас форма офицеров?
- Да, мы - капитаны.
Майор записывает наши ответы.
- Какое задание вы выполняете в Москве?
- Специальное.
- Хорошо, подождите, немного.
Проходит час, другой. Кажется, будто о нас забыли. В здание комендатуры входят и выходят военные, куда-то отъезжают машины.
Наконец появляется майор. Он протягивает нам бумагу и говорит:
- Здесь адрес, который вам нужен. Вас ждет генерал. Можете идти прямо сейчас. Извините, что задержали вас столько времени.
Ошарашенные, берем бумагу с адресом и молча выходим на улицу.
- Что теперь будем делать?
- Пойдем по указанному адресу, а что же еще?
- Пошли, это недалеко!
Спускаемся к площади. Входим в здание. В проходной дежурный спрашивает:
- Вы - испанская делегация?
- Да, - отвечает Кано, продолжая игру, которая неизвестно как кончится.
- На этот раз нам тремя днями гауптвахты не отделаться, - сокрушенно констатирует Дуарте. - А мне совсем не хочется числиться в недисциплинированных.
Говорим дежурному свои фамилии. Через десять минут нас вызывают к окошечку и выдают каждому пропуск. Входим в лифт. Бланко нажимает кнопку седьмого этажа.
Незнакомый нам генерал-майор ждет нас у входа в кабинет. Через распахнутую дверь мы видим там еще двух генералов-авиаторов.
При нашем появлении разговор в кабинете обрывается. Навстречу нам из-за стола поднимается генерал-лейтенант А.С. Осипенко. Тепло, по-братски обнимает нас и сразу забрасывает вопросами. Мы не знаем, на какой ответить сначала.
- Что за форма на вас? Где вы сейчас летаете? На каких самолетах?
Садимся. Два других генерала выходят.
- Хорошо, рассказывайте по порядку... Что привело вас сюда?
Кратко излагаем свою историю, которую мы хорошо подготовили на русском языке за время наших мытарств. Генерал внимательно слушает нас, но очень скоро встает и жестом руки прерывает наше повествование.
- Для меня все ясно. Возьмите бумагу и напишите фамилии всех испанских летчиков, воинские звания, сколько налетано часов, на каких самолетах вы летали, сколько провели боев и сбили самолетов. Напишите это сейчас же, за моим столом.
Мы с энтузиазмом взялись за работу. В кабинете Осипенко ни на минуту не смолкали телефоны. Осипенко отвечал кратко и конкретно. Затем, быстро просмотрев наши записи, сказал:
- Завтра извещу вас обо всем. Получите назначение. Со слезами радости на глазах мы прощаемся с ним, благодарим за содействие.
- Спасибо не нам, а вам, - заметил генерал на прощанье.
У входа в училище нас поджидали остальные испанские летчики. Дежурный офицер получил приказ сопроводить нас сначала к майору Винарову, а затем на гауптвахту. Рассказываем обо всем случившемся с нами майору Винарову. Он искренне радуется за нас: обнимает и похлопывает по плечу.
- От всей души рад за вас, ребята! Большой вам удачи!
Снова авиация.
Летчики-испанцы в глубоком тылу врага
В то время, когда мы собирались вновь встретиться с фашистами в воздухе, другая группа испанских летчиков уже находилась в глубоком тылу врага.
Это было после разгрома немцев под Москвой. Почти все, кто проходил подготовку в лагере для партизан под Москвой, участвовали в битве за столицу. Большинство испанцев, обучавшихся в этом лагере, также прошли суровые испытания подмосковного сражения. После разгрома немцев под Москвой испанцы, участвовавшие в этих боях, с гордостью называли себя "москвичами".
После сражения под Москвой бойцы-испанцы настойчиво заявили о своем желании продолжать борьбу с врагом.
Полковник Дмитрий Николаевич Медведев и его заместитель по политической части Сергей Трофимович Стехов были назначены руководителями смешанной партизанской бригады, которая находилась в процессе формирования. В нее вошли также и испанские бойцы.
* * *
Май 1942 года. В составе одной из партизанских групп - два испанских пилота: Альфредо Фернандес Вильялон и Хосе М. Бадия. Место выброски этой группы - Западная Украина, недалеко от города Ровно.
Накануне группа в четырнадцать человек приходит на Красную площадь. Этой первой группой командует капитан Саша Творогов. Над площадью торжественно звучат кремлевские куранты.
- Заметьте время, товарищи! - говорит Саша. - Завтра в это время мы будем далеко отсюда.
- Знаем, - отвечает Вильялон, - но наши часы всегда будут показывать московское время.
На брусчатку площади начали падать крупные капли дождя. В небе над улицей Горького ослепительно сверкнула молния.
- Чего доброго, еще не будет летной погоды...
Однако ночь выдалась на редкость удачной для полета через линию фронта, контролируемую немецкой зенитной артиллерией... Небо закрыто тучами, но много и "окон", через которые просматривается земля. Гроза ушла на юго-запад. Горизонт время от времени освещается длинными всполохами молний, и кажется, будто они вот-вот зацепят самолет за хвост. Неожиданно по "брюху" самолета скользнул луч прожектора. Пилот быстро изменил курс, и самолет нырнул в тучу. Стало еще темнее. Огонек лампочки не рассеивает полумрака в салоне и похож на едва различимый светлячок в ночи. Кто-то пытается шутить, но шутки не получается.
Когда самолет выходит из облаков, пассажиры снова видят лучи прожектора, но на этот раз они уже не представляют опасности.
- Прошли линию фронта! - сообщил голос из динамика, висящего над входом в кабину.
Все с облегчением вздыхают. Испанцы ищут свои фляжки.
- Выпейте глоток, - предлагают они кому-то.
- У меня тоже есть.
- Какая разница? Сегодня выпьем из моей фляжки, а завтра из твоей... Теперь судьба у нас общая!
Испанцы в любом случае не подведут. Наша дружба скреплена кровью на полях сражений в Испании, а здесь станет еще крепче.
Выпили по нескольку глотков спиртного, немного закусили, а потом тихо запели русские и испанские песни. Небо стало чистым, ярко светили звезды.
Но вот раздалась сирена, и над дверью загорелась красная лампочка. Все разговоры мгновенно прекратились.
- Приехали! - сообщил Саша Творогов. - Приготовиться!
В фюзеляже открывается створка, и свежий ветер врывается внутрь. По спине побежали мурашки - то ли от холода, то ли от нервного напряжения. Однако раздумывать нет времени. Зажигается зеленая лампочка, и Саша подает команду:
- Пошел!..
Прыгает русский, испанец, украинец, снова испанец, русский...
- Пошел!.. Пошел!.. - продолжает Саша.
Высота шестьсот метров. Четырнадцать парашютов образуют как бы белые ступеньки, ведущие в небо. Земля приближается, черная, в неясных пятнах, таящая угрозу. Не слышно ни звука. Не видно ни одного ориентира. Но вот загораются звезды в больших лужах от недавнего дождя. По мере снижения парашюта кажется, будто звезды поднимаются вверх и этому их движению не будет конца. Резкий толчок - удар - земля! Какое счастье! Это же земля!
Группа собирается в тишине. Подавая знаки фонариками, бойцы обходят лужи, осторожно перебираются через вязкие места и болотца. Ветер доносит далекий лай собак, глухой стук колес по дороге. В не видимых ночью кустах щелкает соловей. Бойцы собирают парашюты и углубляются в густой лес.
- Проверьте оружие - и в путь! Скоро начнет светать, - говорит капитан Творогов. - Предстоит большой переход. Дороги у партизан длинные и трудные.