До своей комнаты Дилан так и не дошел. Спустился вниз и вышел из дома. Нашел в телефоне номер и нажал кнопку вызова. Несколько гудков.
- Да, Дилан, - раздалось в трубке.
- Чем ты сейчас занят, Эван? – вкрадчивым голосом спросил парень, переходя улицу.
- Ничегонеделаньем, - ответил тот скучающим голосом.
- Тогда я к тебе приеду, - Дилан ловко запрыгнул в автобус и сел на пустое место у окна.
- Жду, - в трубке послышались короткие гудки.
Ехать на машине Дилан не хотел. За рулем от него требовалась сосредоточенность, а сейчас мысли разбегались словно тараканы, которых решили потравить. Не соберешь ни одной. За окном город заливали золотисто-красные лучи заходящего солнца. Автобус то скрывался в тени домов, то вновь выныривал на залитый вечерним солнцем асфальт. За окнами мелькали машины, дома, магазины, прохожие спешили по тротуару по своим делам. Жизнь шла своим чередом. Ничего не изменилось от того, что нести и дальше тяжелую ношу стало практически невыносимым. Дилан чувствовал, как сгибается его спина под этой тяжестью, но не мог встряхнуться и отбросить этот груз прочь. Не мог так легко расстаться со своими чувствами, выбросить их, словно мусор, и спокойно жить дальше. Возможно, если бы он уехал куда-нибудь далеко-далеко, где не будет Генри, не будет напоминаний о нем, тогда он смог бы спокойно переступить через этот жизненный этап и пойти дальше с высоко поднятой головой. Но не сейчас, не так, когда всю его жизнь наполняет этот человек. Он везде, дома, среди друзей, если этих людей вообще можно таковыми назвать, он занимает девяносто процентов мыслей парня. Он как вирус, который распространяется по телу с огромной скоростью, поражая клетку за клеткой. И нет того лекарства, которое излечило бы Дилана от этой заразы.
Парень вышел на нужной остановке, прошел мимо нескольких богатых домов и вошел в кованые ворота, миновал подъездную дорожку, вдоль которой тянулись клумбы с цветами, которые отравляли воздух своим приторно-сладким ароматом, и нажал на кнопку звонка. Его встретила пожилая женщина, которая работала прислугой в доме Броуди, сколько Дилан себя помнил. Ему сообщили, что парень ждет его в своей комнате. Родителей Эвана он не увидел. Вероятно, они отсутствуют в доме, в городе, а, возможно, в стране. Вот он, удел жизни детей богатых родителей. Их никогда нет дома. Неважно, просто ли ты простыл и нуждаешься в заботе и ласковых материнских руках, или у тебя проблемы иного характера, когда хочется спросить совета отца. Их нет рядом, когда они так нужны. Потому что бизнес - это их главное детище, о котором они заботятся, на которое они возлагают свои надежды и мечты, а ты всего лишь дань обществу. В семье должен быть ребенок, у бизнеса должен быть наследник. Вот и причины, по которым ты появился на свет. Сначала, будучи маленьким и несмышленым карапузом, ты этого не понимаешь, стараешься всеми способами привлечь внимание таких важных для тебя людей, показать им, что ты есть, что тебе хочется чувствовать себя любимым ими. Они не отзываются на твои мысленные призывы. Ты растешь и понимаешь, что являешься просто очередной галочкой в их жизненном плане, и тебе становится обидно, больно. Проходит время, уходит и боль, оставляя вместо себя, в лучшем случае, душевную пустоту, в худшем лютую ненависть к тем, кто подарил тебе жизнь.
Дилану повезло больше, у него всегда был брат, который находился рядом, протяни лишь руку. Генри изгнал пустоту из души, вместо ненависти выросло чувство любви к тому единственному человеку, который никогда не бросал и никогда не предавал. Но здоровой эту любовь назвать невозможно, потому что из братской, она быстро превратилась в ту, которая порицается обществом и всем моральными нормами. Сначала это пугало. Было страшно задерживать взгляд дольше необходимого на теле, которое, как две капли воды схоже с твоим. Было страшно желать поцеловать губы, которые до последней черты повторяют твои собственные. Было страшно желать обладать телом, которое ты видишь в зеркале, каждый раз, когда бросаешь туда взгляд. Но было еще более невыносимо давить в себе эти чувства. Генри – болезнь и наваждение, которые не могут быть изгнаны из сердца и из разума ни единым живым существом на земле. Было множество попыток, которые не прекращаются и по сей день. Даже парень, к чьей комнате сейчас подходил Дилан был очередной попыткой забыться и исправить ситуацию, но в каждом случае результат был отрицательный.
- Привет, - бросил Дилан, проходя в комнату, залитую вечерними лучами солнца вперемешку с искусственным светом.
- И тебе, - Эван оторвал взгляд от книги, которую читал до прихода гостя и посмотрел на Дилана.
Парень выглядел устало. Озорной блеск исчез из необыкновенных синих глаз, уголки губ опущены, лицо, словно осунулось. Эвану польстил тот факт, что Дилан пришел к нему за поддержкой, но он слишком хорошо знал, какого рода помощь ищет «друг», и не собирался и в этот раз бесплатно отдавать свое тело. Дилан перешел все границы дозволенного. В конце концов, любые чувства рано или поздно умирают, если их не подкармливать взаимностью, а в отношениях Эвана и Дилана они существовали только в одностороннем порядке. Для Харрисона это всегда был только секс. Жаль, что Эван понял это так поздно, потратив впустую столько времени. Но отказывать Дилану в чем-либо было тяжело, практически невозможно, парень всегда отличался превосходным даром убеждения.
- Неважно выглядишь, - поделился своими наблюдениями Броуди.
- Хочешь сказку? – Дилан проигнорировал слова парня и сел на кровать рядом с ним.
- Вещай, - Эван с глухим стуком захлопнул книгу и отложил ее в сторону.
- В далекой стране, в далеком городе жили два брата-близнеца. Их жизнь текла как в сказке, богатые родители, не смеющие отказать своим чадам, реки денег, престижная школа, любые игрушки, любые люди у их ног, стоит только поманить пальцем.
Эван затаил дыхание и внимательно вслушивался в каждое слово, понимая, что речь идет о самих близнецах Харрисон.
- Но мальчики оказались прокляты злой колдуньей и, когда им исполнилось по пятнадцать лет, осознали, что не могут жить друг без друга, что любят не так, как нужно любить брата. Старший из них был смелее и начал предпринимать попытки по соблазнению близнеца. Не все из них потерпели неудачу, - Дилан сам не знал, зачем рассказывает это Эвану, но ему необходимо было выговориться, а Эван казался тем человеком, который может это выслушать и оставить только в своей памяти, - и однажды холодной ночью, когда за окном разыгралась буря, а в доме они остались лишь вдвоем, младший брат сдался, отвечая на чувства и на страсть, что сжигала старшего, взаимностью. С тех пор прошло много лет. Близнецы по-прежнему любят друг друга, но старшему из них приходится каждый раз собирать волю в кулак и бороться за каждый благосклонный взгляд брата в свою сторону. Как ты считаешь, Эван, когда старшему это надоест? Когда кончатся силы? Когда иссякнет терпение?