Йерма

Четвертая прачка.

Затем и песня пета…

Вторая прачка.

И в горле брызги света…

Четвертая прачка.

И распустилась ветка…

Первая прачка.

И горы в лентах ветра…

Шестая прачка (появляясь выше по течению).

Чтоб растопил ребенокнебесный лед рассвета.

Первая прачка.

И вьется нашей кровикоралловая нить…

Шестая прачка.

Чтоб было кому волныморские бороздить.

Первая прачка.

Сыночка мне, сыночка!

Вторая прачка.

И голубь над селеньем.

Третья прачка.

Сыночка, чтобы плакал.

Четвертая прачка.

И клонится мужчинаизраненным оленем.

Пятая прачка.

О, диво, диво, диво,круглится мое платье!

Вторая прачка.

О, тайна, тайна, тайнаиз-под семи печатей!

Первая прачка.

Беда, беда бесплодной —тебе, сухое лоно, песок безводный!

Третья прачка.

Пускай горят!..

Вторая прачка.

И греют!..

Пятая прачка.

Все ночи напролет!..

Первая прачка.

Пускай поют!..

Вторая прачка.

И светят!..

Первая прачка.

С заоблачных высот!..

Шестая прачка.

Те зори, что в подолемой маленький несет!

Все (хором).

В ручье твой пояс мою,блестит, как рыбка.Жасмин на солнцепеке —твоя улыбка.Ха-ха-ха!

(В такт колотят белье.)

Занавес

Картина вторая

Дома у Йермы. Смеркается. Хуан сидит. Золовки стоят.

Хуан. Говоришь, недавно ушла?

Старшая золовка кивает.

Наверное, за водой. Вы же знаете, я не люблю, чтобы она одна ходила.

Пауза.

Накрывай на стол.

Младшая выходит.

Я свой хлеб заработал. (К старшей золовке.) Вчера был тяжелый день. Я подрезал яблони, а к вечеру подумал – чего я надрываюсь, если яблока съесть не могу? Надоело мне все. (Проводит рукой по лицу, молчит.) А ее все нет… Вы бы с ней пошли, для чего я вас кормлю, пою? Жизнь моя в ноле, честь моя – тут. Ну, а моя честь – и ваша.

Золовка кивает.

Не в укор говорю.

Йерма с двумя кувшинами останавливается в дверях.

Ты была у ручья?

Йерма. Воды набрала к обеду.

Золовка выходит.

А тебе как работалось?

Хуан. Вчера подрезал яблони.

Йерма ставит кувшин. Пауза.

Йерма. Дома побудешь?

Хуан. За стадом нужно присмотреть. Сама знаешь, кому, как не хозяину…

Йерма. Знаю, знаю. Не повторяй.

Хуан. Всякий мужчина по-своему живет.

Йерма. И всякая женщина. Я не прошу, ты дома не сиди. У меня все есть. Сестрицы твои меня стерегут. Я тут мягкий хлеб ем, и творог, и жареное мясо, а овцы – росистую траву. Тебе волноваться не о чем.

Хуан. Чтобы не волноваться, покой нужен.

Йерма. А у тебя его нет?

Хуан. Нет.

Йерма. Живи иначе.

Хуан. Разве ты не знаешь моих правил? Овцы – в загоне, женщины – в доме. Ты много выходишь. Я тебе давно говорю.

Йерма. Да. Женщины – в доме. В доме – не в могиле. А в доме стулья ломаются и простыни рвутся. У нас не так. Каждый вечер постель моя все новее, все свежее, словно сейчас из города.

Хуан. Значит, не зря я беспокоюсь!

Йерма. О чем тебе беспокоиться? Я тебя не обижаю, во всем слушаюсь, а горе мое – в сердце. И с каждым днем будет хуже. Давай лучше помолчим. Я свой крест снесу, только ты меня не расспрашивай. Состариться бы поскорей, увянуть бы, я бы тебе улыбалась и жила бы твоей жизнью. А пока что не трогай меня, не береди душу.

Хуан. Что-то я не пойму. У тебя все есть. Я посылаю в другие селения за всем, что тебе нужно. Конечно, я не без греха, но я хочу с тобой жить в мире. Я хочу спать там, в поле, и знать, что и ты тут спишь.

Йерма. Да не сплю я, не могу я спать!

Хуан. Разве тебе чего-нибудь не хватает? Скажи мне, ответь!

Йерма (пристально глядя на него). Да, не хватает.

Оба молчат.

Хуан. А, вечно одно и то же! Больше пяти лет. Я уж и забыл…

Йерма. Я не ты. У мужчины другая жизнь – овцы, яблони, разговоры, а у нас, женщин, ничего нет, кроме детей.

Хуан. Не все одинаковы. Взяла бы ты племянника в дом, я не возражаю.

Йерма. На что мне чужие дети? У меня от них руки замерзнут.

Хуан. Ты просто сошла с ума, уперлась лбом в стену, все свои дела запустила.

Йерма. Стена бесчестья пусть и будет стеною, а добрая честь – охапка цветов и свежая вода.

Хуан. С тобой один тревоги, одно беспокойство. Смирилась бы!

Йерма. Я не для того вошла в твой дом, чтобы смиряться. Вот челюсть подвяжут, руки мне сложат, в гробу и смирюсь.

Хуан. Чего же ты хочешь?

Йерма. Я хочу пить – а воды нет, я хочу в лес – а ноги не ходят, хочу вышивать – а ниток не найду.

Хуан. Ты не женщина, вот в чем дело. Тебе бы только слабых мужчин губить.

Йерма. Я не знаю, кто я такая. Не мучай меня! Я ничего тебе не сделала.

Хуан. Не люблю, когда на меня пальцем показывают. Пускай сидят по домам, и я свой дом не открою.

Входит старшая золовка и медленно идет к буфету.

Йерма. В разговоре греха нет.