Взлетаем.
– Род! Я люблю тебя! Ищи меня здесь через пять лет.
– Я найду тебя, Корал! Найду!
Беру курс к дому. Всадник скачет за нами, но вскоре отстает. На спине дружно хлюпают носами.
– Холмы эльфов… – произношу я и замедляю полет.
– Что?
– Холмы эльфов. Внутри одна ночь, а снаружи – сто лет прошло. Корал, твой Род не испугается провести ночь в холме эльфов?
– Как это?
– Анабиозная камера на пять лет, вот как.
Опять слезы. Разворачиваюсь, ложусь на обратный курс.
– Сельма, отдай Корал передатчик.
Сельма расстегивает пояс и протягивает Корал. Сажусь в двадцати метрах перед всадником. Корал бежит к нему, он соскакивает с коня. Опять обнимаются. Будто других дел нет. Мы их ждем, а они целуются. Давно не виделись. Навожу на них уши.
– Я не могу тебе сейчас все объяснить. Ты сам все увидишь. Но, когда мы выйдем, в этом мире пройдет пять лет. Ты не боишься?
– Провести ночь среди сорока прекрасных эльфесс?
– Дурак!
– Конечно, дурак. Умные люди сидят по своим домам, а не шляются по горам. А умные девушки выходят замуж за первых сыновей, а не устраивают засаду на бродячих рыцарей, все наследство которых – конь да меч.
– Мне не нужен первый. Мой отец был первым. Такой умный и правильный, что я из дома убежала.
Мы их ждем, а они биографиями будут делиться.
– Род! Корал! Ждем вас у ворот, – отрываюсь от земли и лечу в противоположную от ворот сторону.
– Учитель, мы куда?
– Вещи этих растерях подобрать.
Ночью мне опять снилась Волна. Кто я тогда был? Зеленый юнец. А она? Член Отряда. На «ты» с Великим Драконом. Закаленная в дальних экспедициях. Она была на Дубле Первом, только что вернулась из М51, где все лишь чудом не погибли. Обязаны были погибнуть.
Она никогда не смотрела на меня сверху вниз. Познакомила со всем Отрядом. Но я сам не мог смотреть на нее как на равную. Я должен был совершить что-то великое, чтоб стать равным ей. Я попросил у нее два года. Уложился за год восемь месяцев. Я изобрел машину времени. Выбрал тихий, спокойный уголок космоса недалеко от Танты и прыгнул в прошлое на пятьдесят лет. Все рассчитал точно. Кроме мелочи – необходимых запасов энергии. Это была такая мелочь по сравнению с тем, что я создал… Считал в уме и ошибся на два порядка. Смешно, правда? Застрял в прошлом из-за того, что вместо аккумуляторов П7 поставил П5. Не прошло и двух часов, как канал схлопнулся. Вот тогда-то и задумался. Если такой щенок, как я, за год может изобрести и изготовить машину времени, то почему этого никто не сделал? Почему Великий Дракон просил не вести исследования в этой области нуль-физики? У меня на катере есть кабина нуль-т. В любой момент могу уйти на любой из обитаемых миров. Там спросят: кто ты? Что я отвечу? Не берите в голову. Мираж. Приехал к бабке в гости. Правда, она еще в девках ходит. Нет, нет, не спасайте ее. Пусть пока в темнице посидит. Ее без вас спасут. Глупо? Еще как! Но что делать, если моя глубоко любимая бабушка – ключевая фигура на данном отрезке истории. Она должна спугнуть с насиженных мест Мрака, Лобасти и Катрин. Эти драконы рванут через весь обитаемый космос, влезут в эпицентр эксперимента латинян, высадятся на Дубле Первом и войдут в контакт с латинянами. Благодаря этому контакту Великий Дракон успеет договориться о создании Дубля Второго и Дубля Третьего. Квантор не вспыхнет сверхновой, и весь прилегающий сектор космоса будет спасен. Вот какую линию истории я должен сохранить. Ради этого должен продлить на четверть века мучения своей бабушки, должен пятьдесят лет прятаться от всех. Хорошее наказание за идиотский поступок.
– Учитель, начинается! Они уже поднимаются.
Оглядываюсь. Корал с синяком во всю щеку и ее бродячий рыцарь, отмытый, побритый и причесанный. Осматриваю щеку девушки, качаю головой.
– Им еще два часа на гору подниматься, неужели забыла?
– Разве забудешь? Всю дорогу зубами стучала, – она в шутливом испуге прячет лицо на груди своего мужчины.
Идем встречать новенькую. Девушки принарядились. Заключают пари. Какого цвета у новенькой волосы, описается или нет, селянка или горожанка. На большой экран транслируется процессия. Все как всегда. Я, видимо, зря опасаюсь, что рано или поздно опять начнут разрубать девушек на куски.
Процессия выходит на площадку перед кратером. Носилки опускают на землю. Надо же, какое суровое и решительное у нее лицо. Такая мне весь малинник перебудоражит.
Жрецы освобождают из стальных захватов руки, связывают грубой веревкой. Нагибаются, чтоб освободить ноги. Один с воплем отлетает, другой, наоборот, сворачивается в позу эмбриона. Девушка бьет первого из набежавших связанными руками в лицо, отступает на самый край кратера.
– Ну, толстопузы, кто со мной?
Жрецы окружают ее полукругом, медленно наступают. Она смеется им в лицо и сама, спиной вперед, бросается в жерло. Мои девушки кричат от восторга. Отсчитываю секунды. На шестой взвизгивают лебедки верхней сетки, и тут же нижняя принимает на себя тяжелый удар, продавливается почти до пола. Нажимаю кнопку, и голубой кружок неба перекрывается черной пленкой. Зажигаются светильники. Девушки кричат что-то непотребное и подпрыгивают от восторга. Мягко гудят двигатели лебедок, опуская сетку на пол. Новенькая уже на ногах, готова драться, но тут замечает меня.
Обычно это моя обязанность – выпутывать новенькую из сеток, нести по туннелю, знакомить с девушками. Но на этот раз меня просто отталкивают. Подхватывают на руки, поздравляют, восхищаются, как она их, толстопузов! И несут всей толпой. Ольга спешит сзади с ножом в руке, пытается освободить новенькой руки. Куда там! Оглядывается на меня. Я пожимаю плечами. Включаю лебедки. Сети уплывают вверх, занимая рабочее положение. Обнимаю Ольгу крылом, веду вслед за остальными.
– Теперь ты понял, кто мы такие?
Оборачиваюсь. Корал со своим рыцарем.
– Если там, наверху, узнают, что мы живы, жрецы спустят сюда воинов и всех убьют. Ты чуть не погубил нас всех, когда хотел похитить меня.
– Я не хотел вам зла. Ты же видела, я не тронул никого из твоих подруг.
– Я тебе верю, милый.
Пора вмешаться. Новеньких принято встречать всем коллективом.
– Корал, Род, кончайте целоваться. Все вас ждут.
Праздничный зал. По традиции, новенькая сидит рядом со мной. Ее зовут Марго. Веселимся от души, поэтому не сразу замечаю воровское клеймо у нее на плече. Такого еще не было. Чтоб божествам подсунули клейменую воровку! Шепотом спрашиваю у нее, как так случилось.
– Что, на тот свет воровок тоже не принимают? – зло спрашивает она.
– Мне нет дела до того, кем ты была наверху. Завтра, если захочешь, мы это клеймо с твоего плеча удалим.
– Как?
– Это обычный шрам от ожога. Я знаю, как их лечить.
– Врешь. Клеймо на всю жизнь. Его не смоешь и не спрячешь.