Вот они и захотели под Севастополем своё взять.
Один за всех
...Стояла на передовых позициях наша зенитная батарея - чтоб и по фашистским самолётам стрелять, и по врагу на земле. Пушки сухопутные, а около них матросы, артиллеристы с кораблей. Очень досаждала врагам эта батарея. Они в атаку идут, а она по ним бьёт, много фашистов своими снарядами положила. Решили враги уничтожить батарею. Стали по ней из больших пушек стрелять, из миномётов, самолёты послали - разбомбить.
Падают артиллеристы сражённые. Одно, другое орудия разбиты. Из всех батарейцев в живых лишь один остался - матрос Липовенко. Взрывом оглушило его, лежит - в себя прийти не может.
А фашисты обрадовались, что батарея замолчала, снова в атаку поднялись.
Но в этот момент Липовенко пришёл в чувство. Приподнялся, глянул совсем близко впереди гитлеровские мундиры серо-зелёные, каски...
"Картечью бы по ним!" - поднялся, шатаясь, Липовенко к орудию, последнему уцелевшему в батарее. Годится ли оно для стрельбы?
Осмотрел быстро - годится!
Но как одному управиться? Из пушки - не из винтовки: приложился и пальнул. Снаряды подавать, заряжать, наводить - тут одного человека мало. Пушку несколько бойцов обслуживают, называется - расчёт. [11]
Но Липовенко - один. Убиты и командир орудия, и наводчик, и все остальные.
А вражеские автоматчики уже прямо на орудие бегут, строчат на ходу. Пули возле Липовенко свистят.
"Справлюсь один за всех! Только бы успеть".
Умелым артиллеристом был Липовенко. Схватил снаряд картечный. После выстрела таким снарядом - из пушки сразу много пуль-шариков вылетает.
Быстро зарядил, выстрелил. [12]
Как хлестнёт картечью по фашистам - повалились они. Да новые набегают. Вот-вот на позицию батареи ворвутся.
Но Липовенко уже следующий картечный снаряд в пушку вложил. Быстро стреляет - снаряд за снарядом, снаряд за снарядом! Один успевает за пятерых.
Бегут фашисты от картечи. А Липовенко всё новые снаряды им вдогонку шлёт.
- Ура-а! - вдруг слышит он позади. Оглянулся - а это красноармейцы и краснофлотцы, с винтовками наперевес бросились преследовать врага.
Далеко тогда отбросили фашистов от наших позиций.
А Липовенко за боевое умение и храбрость получил звание Героя Советского Союза. [13]
Одиннадцатый дзот
Дзот - дерево-земляная огневая точка. Это землянка такая со щелями-амбразурами, через которые из пулемётов стреляют. Сверху над нею брёвна рядами наложены, а на них земли много насыпано, чтобы снарядом и бомбой не пробило.
Когда строили оборонительные укрепления перед Севастополем, дзотов соорудили много. А строить было нелегко. Земля под Севастополем каменистая, в ином месте и лопатой не возьмёшь, только ломом да киркой. Но потрудились, поставили дзоты на высотах и у дорог - всюду, где враг может пойти. [14]
Боевую вахту в дзоте несли семь моряков - семь комсомольцев: матросы Калюжный, Погорелов, Доля, Мудрик, Радченко, Четвертаков и командир их, тоже матрос, Раенко.
Трое с пулемётом приготовились вести огонь из дзота, остальные из окопов возле него.
Но враг долго не показывался перед одиннадцатым дзотом.
А меж тем по телефону с командного пункта сообщили, что соседние дзоты уже ведут бой.
...Первым вражеских солдат увидел Доля. Немцы шли цепью, во весь рост. Наверное, они были уверены, что их артиллерия уже расчистила им путь. Доля прицелился из винтовки и выстрелил. Его выстрел был сигналом для товарищей. Они все открыли огонь. Фашисты попрятались.
Начали стрелять вражеские пушки и миномёты. Две большие мины упали прямо на дзот. Но настил выдержал. Ещё одна мина разорвалась перед амбразурой. Её осколки влетели внутрь, смертельно ранили Мудрика, тяжело Калюжного.
...Снова в атаку на дзот фашисты идут. Вот они уже перед самыми амбразурами.
- Гранатами - огонь! - командует Раенко. [15]
Летят в фашистов гранаты. Строчит пулемёт, стреляют матросские винтовки. Снова отбита атака.
Ещё несколько дней после этого пытались враги взять дзот. Бомбили, обстреливали из пушек. Снова и снова шли в атаки. Но одиннадцатый остался недоступным.
Трудно было защитникам одиннадцатого дзота. Ждали подмоги, но прислать им смогли только троих моряков: Потапенко, Коржа и Короля.
Теперь в дзоте стало десять человек.
... Наступило утро. Туманное, холодное. Всю ночь была слышна стрельба слева и справа. В одиннадцатом знали - там сражаются соседние дзоты. К утру стрельба утихла. В одиннадцатом ещё не было известно, что все защитники соседних дзотов погибли, стоя насмерть. Что теперь только один их дзот остался в долине на пути врага.
Ждали новую вражескую атаку.
Она началась на рассвете. Целый батальон - несколько сот фашистских солдат шли на дзот одновременно со всех сторон. Одиннадцатый встретил их яростным огнём. Но фашистов было много. Некоторым удалось прорваться к самому дзоту. Они стали бросать в амбразуры гранаты. Первую успел перехватить Доля и выбросил обратно - она поразила вражеских солдат. Вторую выбросить Доля не успел, она разорвалась у него в руке, только чудом он остался жив. Доле оторвало пальцы. Погорелов перевязал его и снова припал к пулемёту. [16]
Фашистов и на этот раз удалось отогнать. Тогда они снова послали на дзот самолёты. Посыпались бомбы. Взрывами сорвало перекрытие - землю и брёвна.
Амбразуры завалило землёй и камнями.
Но из груды искорёженных брёвен вставали защитники одиннадцатого и снова разили врага.
К вечеру из всех защитников дзота осталось только трое:
Корж, Потапенко и командир Раенко. Был разбит пулемёт. Кончились патроны.
Оставались лишь гранаты и бутылки с горючим.
- Связывать гранаты и бутылки вместе! - предложил Потапенко. Эти придуманные им "снаряды" разили врагов осколками, жгли горючей смесью.
К вечеру двадцатого декабря из трёх последних защитников одиннадцатого остался только Раенко.
Уже тяжело раненный, не имеющий ни одной гранаты, командир одиннадцатого с последним своим оружием - штыком от винтовки вступил в рукопашную схватку с врагами и погиб.
Живым из защитников одиннадцатого остался только Доля. Искалеченная рука не давала ему стрелять, и командир незадолго до последней вражеской атаки на дзот приказал Доле пробраться в тыл и передать просьбу о подкреплении.
Не хотелось Доле покидать товарищей. Но приказ есть приказ.
После того, как перестал существовать последний из дзотов в Камышловской долине, казалось, путь по ней к Севастополю для врага открыт.
Но недаром пали насмерть стоявшие в дзотах. Пока они сдерживали врага, морем, на кораблях, в Севастополь подоспело подкрепление - Особая морская бригада.