Янитов Илья
Лекальщик
Илья ЯНИТОВ
Лекальщик
(РАССКАЗ)
Автор этого рассказа - доктор физико-математических наук, специалист в области технической электроники и геофизики. Его перу принадлежат не только научные труды, но и повести, рассказы, сказки. Литературные произведения он подписывает псевдонимом: в журнале "Наука и жизнь" они печатались в №№ 2, 3, 1982 года, и К" 1, 1984 года.
ОН вошел в вагон пригородной электрички. Вагон был полупуст. Внимательно огляделся. Болтушки - такая стрекоза-егоза со своей подружкой его явно не устраивали. Милиционера, читавшего книжку, он, поколебавшись, тоже отверг. Компанию из трех ребят с гитарой он только окинул взглядом и сразу же исключил из сферы своего внимания. Дама, пытающаяся скрыть свой возраст модными ухищрениями, не вызвала . его одобрения. По-моему, он даже хотел перейти в другой вагон, но, вздохнув и махнув рукой - судьба, он выбрал наименьшее из зол - меня - и уселся напротив. Посмотрел испытующе. Нет, я тоже не очень подходил. Ему бы сейчас солидного, добротного, понимающего мужчину - поговорить. Душа его явно тосковала о разговоре. А тут рядом щуплый интеллигент в очках. Что он поймет? О чем с ним можно побеседовать? Но другие в вагоне были еще хуже...
О чем он хочет поговорить, думал я. О коварстве женщин? Вряд ли: не тот тип. О футболе-хоккее? Возможно. Ох, до чего не люблю я этих разговоров!
- Лекальщик я, - прервал мои догадки богоданный попутчик и, не увидев на моем лице соответствующего его заявлению выражения, повторил: Лекальщик. Ты понимаешь, что есть ле-калыцик? - Спохватившись, он перевел свою фразу: - Вы понимаете, что такое лекальщик?!
- Понимаю, конечно, слесарь высокого разряда. Боюсь, что и он понял, сейчас я сморозю какую-нибудь глупость и, пытаясь сохранить свою иллюзию о достойном собеседнике, сказал:
- Первые люди на заводе лекальщики: ему что хошь поручи, а он сделает. Учиться на лекальщика можно? Можно, всю жизнь можно учиться. А вот лекальщиком не стать. Почему? - Он на всякий случай решил не портить пьесу дурным исполнением и играл за себя и за меня. - Потому, что талант нужен. А талант не у всякого есть, ой, не у всякого! А у другого есть талант, да лекальщиком не станет. Почему? Разбрасывается - девочки, пьянки, а какой из тебя лекальщик, если у тебя руки трясутся, а ты должен микрона ловить, если ты должен соображать, что и как сделать - ну, к примеру, шар в шаре выточить, а сам все думаешь: придет она, с другим она или просто занята. Псу под хвост такой лекальщик годится. Как коту - носовой платок, разъяснил он, спохватившись. Я постарался выглядеть заинтересованным. Но, вероятно, если бы не его настоятельная необходимость поговорить, моих усилий было бы недостаточно.
- Ты не смотри, что я разговорчив. Почему не поговорить с хорошим человеком? Правильно?
Я подтвердил. И он продолжал.
- На заводе меня уважают. Не я к директору или там к главному инженеру хожу, а они ко мне... ну, конечно, не специально, а когда дело придет или так мимоходом. Подойдут, поговорят. И про мои, и про свои дела. А то тут нового главного назначили. У нас ведь как: должность пустовать не должна. Вот и назначили главного, а про то забыли, что инженером должен он быть это в первую очередь. Инженер - это главное. А он все просто главным норовил быть. А его, если в обработку пустить, то, после того как лишнее снять, только на винтик инженерного металла останется, остальное в стружку уйдет. Пришел как-то ко мне - знает, что и главные должны быть к народу, ко мне то есть, и расспрашивает, как жена моя, дети. Сам спрашивает, а глаза в сторону - неинтересен, стало быть, ему мой ответ. Ну я для приличия говорю - все нормально, а сам спрашиваю: "А как ваши жена, дети?" Он даже заикаться от удивления стал, не доучился, стало быть, на главного-то, не знает, что для разговору уж как-никак, а меньше чем двумя людьми не обойтись. Иначе какой же это разговор. Он что-то пробурчал и уходить собрался. Я так, вроде мне и ни к чему, спрашиваю: "А с чайничком-то вы как решили?" - так он как бы и не расслышал, повернулся и ушел. Не попрощался даже.
А с чайником у нас такая история вышла. Был у нас на заводе инженер. Не главный, конечно, а инженер, хороший инженер. И прочел он в газете, что надо нам больше товаров народного потребления выпускать. А у нас в цехе для народного потребления который год чайники выпускали. Для чая - те, которые по 4 рубля 50 копеек в магазинах бывают. Ну, чайник ясное дело, как сотворить. На специальном станке носики ладят, отдельно днище вырубают, корпус штампуют, ушки, ручку; ушки к корпусу приклепывают, крышку, шишечку к ней отдельно делают, а потом все собирают. И через всю эту канитель 4 рубля 50 копеек и набегает. Вот этот инженер и придумал, как чайник за один ход штамповать. Прямо штамповать из листа металла весь чайник, с носиком, ручкой, даже с крышечкой и шишечкой. И никаких тебе сборок. А в сборке как - молотком рабочий один раз тюкнет - гривенник, два - двугривенный. А тут никакого ручного труда. Сразу готовый чайник, и будет стоить он не 4 рубля 50 копеек, а только полтинник. Этот инженер все чертежи для своего штампа изготовил. Сложнейшая конструкция. Главный фокус - щечки. Как пуансон вытянет основной стакан, эти щечки, значит, расходятся и выдавливают бока чайника, носик, низ и все остальное.
Сделал я ему штамп в вечернее время за счет изобретателей - есть у нас такая горемычная организация на заводе, изобретают, значит, неприятность для администрации. - Сосед посмотрел на меня и великодушно разъяснил: Конечно, неприятности: тут, понимаешь, завод работает, ему план давать надо, еле успевает, а они всякие фокусы-покусы, фигли-мигли, значит, предлагают. Ну еще там рационализация - как, значит, что половчее приспособить или самому приспособиться. Я и сам не раз получал за приспособления. За то, что приспосабливаешься к жизни, завсегда могут заплатить.
Сделал я штамп по его чертежам, и появилась закавыка - щечки эти не выгибают, а рвут металл. Уж как мы с этим инженером-изобретателем мудрили, а все рвут. У него уж и руки опустились. И тут я ход придумал. Три месяца я все вечера и все выходные мудрил, а придумал. Сделал я эти щечки составными, вот примерно так, - мой собеседник быстро разорвал газету и показал, как куски газеты, изображающие щечки, под действием входящего в них бумажного кулька разворачиваясь, расталкивают обрывки газеты, имитирующие стенки выдавленного стакана, и обрывки оконтуривают красивый изгиб, повторяющий контур настоящего чайника.
- Уразумел! Ну, значит, инженер и я написали заявку на изобретение, а пока он от каких-то гавриков из их изобретательского института отбрехивался, я подготовил несколько десятков этих чайников: директору, значит, подарили, главному инженеру, главному конструктору, ну и другим. Если ко мне зайдешь, - прервал сам себя мой собеседник, - можешь посмотреть на этот чайник. Только пока мой инженер письма-возражения писал, я над штампом мудрил, заводские экономисты подсчитали, что будет тот чайник стоить 37,5 копейки и через эту дешевизну его большое разорение заводу предвидится. Сам посуди, на тот же финансовый план надо больше чем в десять раз чайников выпустить, в десять раз больше металла перевести. А ведь металл и привезти и подать надо и вывезти готовую продукцию необходимо, а ее в десять раз больше! Где металл достать? На чем ее вывезти? Да и кто возить-то будет - разнорабочих теперь, брат, будет нелегко найти! Премии при организации нового производства - так не будет премий. А ради чего? Чтобы чайник дешевле стоил... Ох и дорого обошлась бы заводу эта дешевизна. Главный мне так и сказал: "Не ожидал, что ты, кадровый рабочий, заслуженный человек, такую свинью заводу хочешь подсунуть. В десять раз хочешь всех заставить работать больше! Непорядок этот порядок", - говорит. Ну, инженера, который изобретатель, конечно, уволили, не понял он, что к жизни надо приспосабливаться, все о своем чайнике талдычил.