Маленькая парижанка
В одном из санаториев Кисловодска отдыхали мать с девочкой-подростком. Мать ещё привлекательная женщина, дородная шатенка, одета дорого, модно, со вкусом. Девочка отличалась стройностью, но именно хрупкостью, а не худобой, тёмные кудряшки мило обрамляли хорошенькое личико и красиво сочетались с карими глазами. Одета она была почти всегда в брючки, расклешённые от колен и белую блузку. В столовой с ними обедали дама лет тридцати, яркая и уверенная в своей неотразимости и невысокий мужчина средних лет, лысыватый, сухонький, всегда виновато улыбающийся, с интеллегентным лицом. За соседним столом собиралась группа мужчин, весёлых, бесшабашных, симпатичных. Они бойко перекидывались шутками и то и дело поглядывали в сторону интересных соседок. Столы были закреплены за отдыхающими соответственно диетам, назначенным врачом, поэтому состав обедающих был неизменным. Обе женщины были явно польщены столь щедрым вниманием соседей, игриво отвечали на их шутки, весело смеялись анекдотам и улыбались нескончаемым комплиментам. Девочка неохотно ковырялась в своей тарелке, краем уха слушала всю эту болтовню и ужасно смущалась, когда кто-то из мужчин обращался к ней. Она краснела, поднимала от тарелки выразительные карие глаза и отвечала односложно и нехотя. Все эти однотипные вопросы о школе, увлечениях надоели ей до тошноты - хотелось, чтобы с ней обращались, как со взрослой. Лишь один из мужчин никогда с ней не заговаривал, а только тепло улыбался при встречах и шутливо называл её маленькой парижанкой. Он был высокий, худощавый, со светлым чубом, спадающим на лоб и открытым дружелюбным взглядом. Относительно молод, но девочка считала его солидным человеком, поскольку в подростковом возрасте тридцатилетние кажутся чуть ли ни стариками. Поскольку он симпатизировал ей, не приставал с дурацкими вопросами, она отвечала ему взаимностью. Собственно, они практически ни разу не говорили, только дружелюбно приветствовали друг друга, когда виделись. После обычных утренних процедур и завтрака, отдыхающие, как правило, отправлялись к источникам за целебной водою, почесать языками, погулять среди живописной природы, себя показать и людей посмотреть. Мать с дочерью неуклонно соблюдали эти правила и постоянно встречались со знакомыми по санаторию. Мать вела с кем-нибудь бесконечные разговоры о здоровье, народных средствах лечения, других санаториях, а девочка, отчаянно скучая, шла рядом с понурым видом и думала о том, когда же, наконец, закончится эта поездка с пресловутой диетой, врачами, нудными разговорами и противными процедурами. Детей её возраста было в санатории очень мало, да и те вечно держались взрослых и, чинно поджав губы, разглагольствовали о своих болячках. Лишь одно светлое происшествие произошло с девочкой на этих каникулах.
Она пришла с матерью в столовую в положенное время, и как обычно, заняла своё место. Яркая дама и сухонький интеллегент были уже на месте. К столу подошла официантка, обслуживающая их стол, с гигантским букетом цветов. Она сказала, что мужчина с соседнего столика неожиданно уехал и попросил передать цветы. Женщины оживились. Каждая самоуверенно решила, что букет предназначается ей и снисходительно поглядывала на другую. Официантка криво усмехнулась и отдала букет девочке. Та зарделась и замотала головой – дескать такого быть не может, здесь какая-то ошибка. Официантка протянула ей записку. Девочка быстро пробежала её глазами и буквально ошалела от потрясения. Там стояло:
«Маленькой девочке, которая со временем станет красавицей-девушкой. Прощай, маленькая парижанка! Владимир В., журналист, Сахалин»
Сначала на лице девочки отразилось любопытство, искреннее удивление, затем смятение, но оно тотчас сменилось светлой радостью и упоительным счастьем. Она вдруг на мгновение превратилась в маленькую женщину - гордо вскинула хорошенькую головку, тряхнула кудряшками и очаровательно, чисто женским жестом поднесла цветы к лицу и медленно прикрыла глаза. На её ещё пухлых по-детски губах заиграла улыбка – торжество победы. Это был её первый триумф.
А в это время молодой журналист, устало откинувшись на спинку кресла самолёта, с нежной грустью вспоминал маленькую парижанку.
02.02.2004