– Спасибо за комплимент, Иван Дмитриевич, – улыбнулся Яблочков.
– Комплименты я дамам высказываю. А подчиненным – оценки. В трактире проявил себя орлом. Того же жду и в этом деле.
– Рад стараться, – по-военному щелкнул каблуками Яблочков.
– Отыщи обер-кондуктора курьерского поезда. Надо выяснить, уезжала ли Красовская из Петербурга?
– Слушаюсь.
– Телеграмму в Москву отбей, пусть Варфоломееву поскорей этапируют! И вещи Красовской пусть перешлют. Вдруг письма какие найдутся? Надо же выяснить, с кем роман крутила.
Яблочков снова сказал:
– Слушаюсь.
– Распоряжения запомнил? – спросил Крутилин.
– Так точно.
– Иди исполняй. А ко мне дворника пусть приведут. Что не ясно?
– В Нижний кого отправить?
– Фрелих пущай прокатится.
Глава первая
Княгиня Тарусова приступила к расследованию убийства Красовской гораздо раньше сыскной полиции. Но сперва знать не знала ни про актрису, ни про ее смерть…
В субботу восьмого августа выдался прелестнейший вечерок. Такие в «карикатурах южных зим» большая редкость. Это в благословенном Средиземноморье воздух, накалившись за день, и после захода светила не теряет приятной теплоты, хоть купайся в нем. В родных же широтах все наоборот: продрогнув за ночь, природа и сама не успевает согреться за несколько часов дневного тепла.
Однако в ту памятную субботу погодка задалась, и князь Тарусов, экс-профессор Петербургского университета, а ныне присяжный поверенный, решил провести вечер с компанией друзей в веселом заведении на Черной речке. Последний раз подойдя к зеркалу, он отряхнул невидимые пылинки со смокинга, приладил в бутоньерку розу и черепаховой расческой поправил пробор, напевая: «Пора! Пора! Туда, где призывно зовут голоса…»
Фривольным куплетам неожиданно саккомпанировал дверной колокольчик.
Кого это нелегкая принесла? Входная дверь скрипнула:
– Добрый вечер! – услышал князь басок камердинера.
Однако вместо «как прикажете доложить?» Тертий чуть слышно сообщил посетителю, что Дмитрий Данилович в кабинете.
Кто-то из своих. Неужели Лешич за ним заехал? Как это мило…
Дверь в кабинет отворилась:
– Дорогой, пришлось срочно вернуться…
Предвкушение сладостного вечера на лице Дмитрия Даниловича сменилось раздраженным изумлением, которое его супруга, а это была она, поняла по-своему:
– Нет-нет, не волнуйся, дети здоровы, я тоже. Просто наткнулась на одно дельце, за которое непременно нужно взяться. Да что с тобой? На тебе лица нет. Дмитрий, тебе плохо? Сердце?
Тарусов, словно силясь прогнать нежданное видение, помотал головой. Видение не исчезло, напротив, безапелляционно заявило:
– Зачем обманываешь? Я же вижу. Немедленно ложись. Ну что за жизнь? Нельзя оставить даже на минуту. Я как предчувствовала…
Князь покорно прилег на любимый диванчик и застонал. Увы, не видение. Сашенька собственной персоной.
Не подумайте дурного – князь Тарусов обожал свою супругу. Семнадцать лет брака пролетели как один самый счастливый день. Просто Александры Ильиничны было много, чересчур много, с лихвой хватило бы на десяток Дмитрий Даниловичей.
Каждый божий день княгиня успевала переделать массу дел, в том числе и таких, где без ее вмешательства точно обошлось бы. В качестве примера: в прошлом месяце вдруг занялась расследованием убийства, в котором обвинялся тогдашний подзащитный князя Тарусова Антип Муравкин. Представляясь газетным репортером, опросила свидетелей, затем… Нет, всех перипетий той ужасной истории рассказывать не станем. Сообщим лишь, что только чудо спасло княгиню от неминуемой смерти. Ударь злодей посильней, трое детишек остались бы без матери. Но Господь ее уберег – Сашенька отделалась сотрясением мозга.
Впрочем, легко сказать, отделалась. После сотрясения Александру Ильиничну стали мучить головные боли. Семейный врач посоветовал ей подлечиться на морском воздухе. О каких-то дальних курортах речь уже не шла – август на дворе, старшим детям скоро по гимназиям, но вот на ближайшем взморье вполне еще можно отдохнуть.
Со свойственной ей энергией Александра Ильинична в два дня осмотрела курорты и остановила выбор на Рамбове. Потому что туда удобно добираться – ну, сами прикиньте, куда еще можно доехать и по чугунке, и в омнибусе, и на пароходе? И всего каких-то тридцать восемь верст от Петербурга. Диди (так по инициалам княгиня называла Дмитрия Даниловича) в выходной сможет их навещать.