Зато теперь понятно, почему не было дыма: помещение высокого класса чистоты, там особая система вентиляции и кондиционирования, при закрытой двери и работающих системах дым мы бы учуяли нескоро. Я опять поежилась, вспомнив, как неторопливо мы вышагивали из здания.
Решив, что узнала все, что мне было нужно, я покинула Серегу и присоединилась к своему отделу, который сбился отдельной кучной и сейчас поджидал меня.
— Ну, что там? — нетерпеливо поторопила Алина Николаевна, недавно ставшая бабушкой. Событие отмечали никак не меньше недели, я тогда только начала работать и была мягко говоря под впечатлением. Разумеется, они все видели, с кем я разговаривала и рассчитывали сейчас разжиться информацией.
— Химлаборатория, — прискорбно сообщила я и приготовилась слушать причитания, ахи и вздохи.
Так и есть. Минут пятнадцать мы потратили на обсуждение опасности, которой якобы подверглись и размер компенсации, которая нам теперь полагается, причем Юрец принимал самое деятельное участие, чем немало удивил. Говорил он у нас вообще редко, все больше улыбался и кивал в нужных местах. Вдоволь наобсуждавшись, женская половина покинула нас, чтобы делать святое дело, то бишь нести людям истину, как Прометей в свое время огонь. Через десять минут я смогу услышать такие подробности пожара, что волосы на голове поневоле шевелиться начнут, а памятуя о близком соседстве химлаборатории к нашему отделу, не удивлюсь, что роль моя будет далеко не последней. Например, что я практически согрела, но доблестные подруги меня дождались и вместе мы выбрались из пламени. Принцип сломанного телефона работал всегда на «ура». Надеюсь только, никто не станет выискивать следы ожогов на моей физиономии…
Я осталась в окружении мужской половины коллектива в лице Ибрагима, Костика и Юрца. Словоохотливостью никто из них похвастать не мог, и я немного заскучала. А еще начала замерзать, раз в честь окончательного наступления весны вырядилась в легкий плащ ярко-желтого цвета и весенние сапожки. Просто не рассчитывала, что придется стоять на улице битый час. И если сначала теплилась надежда, что нас могут распустить по домам, то после появления бравого МЧСника, который сообщил, что все последствия пожара ликвидированы, техника и люди не пострадали, она развеялась как дым. Пришлось вернуться на свои рабочие места. Недовольная толпа конечно погудела (разумеется, во главе с моими любимыми Алиной Николаевной и Еленой Валериевной), но все быстро пришли в себя и потихоньку разошлись.
С опаской поднявшись на последний этаж, где располагался наш отдел, мы, разумеется, столпились возле лаборатории. Толпиться тут мне совершенно не хотелось, но отбиваться от коллектива я сочла неуместным. Подозреваю, мысли Юрца и Костика двигались в подобном направлении. В коридоре никого не было, тут у нас вообще обычно пусто. Дело в том, что здание представляло из себя трехконечную звезду, то есть центральная часть и три ответвления. В центральной части располагались лифты, а в одном из этих самых ответвлений на седьмом этаже и находились мы, а напротив непосредственно лаборатория. Сюда редко кто забредал, кроме представителей трудового коллектива, а так как химики редко вылезали со своего рабочего места, крыло можно было назвать необитаемым.
— Опечатано, — с некоторой обидой заявила Елена. Вообще, не опечатано, а скорее закрыто лентой, подобные используют, чтобы отгородить место преступления.
— Дверь то открыта, — прокомментировала я, ничего конкретного не имея ввиду, и сиюминутно пожалела о своих словах.
— Залезем? — тут же подхватила не в меру любопытная Алина Николаевна.
— Пусть Васька лезет, она у нас самая спортивная, — тут же согласилась Елена. А вот я нет, потому что Васька это как раз я.
— Пусть Костик лезет.
— А что сразу Костик?
— А потому что нечего стоять, мужик ты или нет? — пришла мне на помощь Алина Николаевна.
— Вообще то, нас тут трое! — не сдавался Костик.
— Юрец даже ходить нормально не научился, вон пока по лестнице поднимались споткнулся три раза, он там всю лабораторию разгромит, а Ибрагиму седьмой десяток, пожалел бы мужика, — вклинилась Алина Николаевна, к которой я в тот момент испытывала дружеские чувства.
Только Костик собрался поддаться уговорам, как свет в лаборатории совершенно отчетливо моргнул. То есть света там не было, и вдруг он вспыхнул. Костик моментально отскочил назад, сбив Юрца с ног. Тот на ногах и так держался не твердо, так что они благополучно свалились на пол.
— Чудики, — закатила глаза Елена.
— Вы это видели?
— Там привидение!
— Да с какой стати? Это всего лишь свет.
— Я туда не пойду! — заявил Костик, решив вдруг проявить несуществующую твердость характера.
— Нет, пойдешь!
— Я не могу, я кажется ногу повредил когда падал.
— Ты на пятую точку свалился, причем не на пол, а на Юрца, какая тут нога?
— Правая, — зашептал Костик голосом человека, надежда которого таяла на глазах.
— Достали, — буркнула я, и, решив спасти бедолагу, полезла под ленту, толкнула дверь и она открылась со зловещим скрипом.
— Ибрагим, хватит сопеть под ухо, иди лучше за коридором смотри, а то химики вернуться, возмущений не оберешься, — услышала я за спиной. Ибрагим конечно послушался, он вообще предпочитал не вступать ни в какие словесные баталии с прекрасной половиной нашего отдела, подозреваю, в тайне побаиваясь дуэта Алина-Елена. Хотя его все побаивались.
Стараясь не обращать больше внимания на их перепалки, я сосредоточилась на своей миссии. В самой лаборатории я была всего лишь третий раз, поэтому ориентировалась не очень хорошо. Не знаю конечно, что тут горело, но на вид все было целым и даже невредимым. Последствия пожара я всегда представляла примерно так: горелые стены, обязательно покрытые копотью, везде дым, мебель сгорела дотла и одинокая почерневшая лампа зловеще покачивается и обязательно моргает… Кажется, кому-то не следует слишком увлекаться фантазиями. Я обошла помещение по кругу, довольно большое по своей площади, тщательно приглядываясь и даже принюхиваясь, но ничего, кроме огромной лужи возле антистатического стола, что стоял прямо посреди лаборатории, не обнаружила. На следы после тушения она походила мало, если только пожарным не пришло в голову плеснуть ведро воды под стол и уйти.
— Ну, что? — нетерпеливо поинтересовалась Алина Николаевна.
Разочаровывать ее не хотелось, но пришлось:
— Ничего, все цело.
Пожалуй, пора отсюда выметаться, не дай бог кто еще застукает, будет затруднительно объяснить, зачем я сюда полезла. Толку от Ибрагима на шухере я не видела. Даже если он и заметит чье-нибудь приближение, вряд ли ему удаться обогнать непрошенного гостя и предупредить нас, передвигался он всегда без особой спешки.
Только я собралась покинуть лабораторию, как мое внимание привлек кусок темно-синей ткани, прижатый между створок огромного металлического шкафа, который делил все помещение на две неравные половины. Чтобы достигнуть выхода, нужно было как раз его обойти, вот тогда то я и заметила что-то синее. Цвет был мне отлично знаком, у нас практически у всех имелись специализированные антистатические халаты именно такого цвета. Правда, я свой еще не получила, потому что вот уже полгода Полина Витальевна из отдела закупок закупает мой размер, а ходить в большом мне сорок шестом я выглядеть как пугало огородное я категорически отказывалась.
Так вот, халат привлек мое внимание, трудно сказать, чем именно. Но к заветному шкафу потянуло как слесаря к бутылке, и, повинуясь секундному порыву, я дернула на себя дверцу шкафа. Лучше бы я этого не делала. Оттуда на меня вывалилось нечто, принятое мной почему-то за швабру, одетую в халат, я схватила ее в свои объятия, но через минуту сообразила, что швабра не может быть такой тяжелой. Вытаращив глаза, я совершенно отчетливо ойкнула и разжала руки, и нечто, оказавшееся человеком, с глухим стуком рухнуло у моих ног.