зашѐл в каптѐрку. Одинаев сначала пытался припугнуть Саню, но
понял, что тот хоть и молодой, а с характером, стал упрашивать,
чтобы Саня не говорил никому.
— Я с тобой поделюсь всем, что у меня есть, хочешь, брат?
— Хочу, но на всех, понял, Одинаев? Если ты этого не сделаешь, я
сам тебя заставлю «летать» до «дембеля», как «чижару». А твои
братья последний бычий хрен без соли доедают.
Однажды в рейде Саня почувствовал спинным мозгом, что кто-то
смотрит в спину. Мгновенно пригнувшись, он услышал, как пуля
просвистела над головой. Это могли быть и «духи», но Саша знал,
что сзади был Одинаев...
В этом же рейде таджик исчез, ночью прихватив с собой автомат и
18
два подсумка с патронами. Его искали три дня всей ротой, но скорей
всего, он ушѐл в банду.
Отслужив в своей роте год, став уже законным «черпаком», Саша,
однако, не забывал уроков его «полѐтной» молодости. Он всегда был
подшит свежей подшивкой, всегда в начищенных до блеска
полуботинках - берцах, в отглаженном х/б. К «молодым»
Семенов относился по - «черпачески», т.е. где надо - научим, где не
хочешь - заставим. «Чижики» огрызались, но делали своѐ дело.
Однажды полк снялся и ушѐл в рейд. Конечным пунктом назначения
был Кандагар. Но сначала надо было сменить людей на «точках»,
разбросанных по всей дороге, тянущейся от Шинданда до Гиришек.
Там стояла 3-я батарея артдивизиона — шесть «САУшек» и блок
охраны. Дорога была опасной — «духи» закладывали под бетонные
плиты дороги «фугасы» и взрывали их. В тот вечер их взвод
остановился в боевом охранении недалеко от ущелья. Слева Саня
разглядел кишлак. Едва различимый запах дыма говорил о том, что
они были не одни…
И точно, в сторону ровно стоявших машин полетели свинцовые
трассы ДШК.
— Саня, братан, разворачивай ствол и огонь по кишлаку, позднее дам
точные координаты, — прозвучал голос Руслана в наушниках.
— Понял, дорогой, — отвечал ему Санек.
— Витек, давай короткими от левого угла дувала, откуда стреляют, и
постепенно накрывай центр кишлака,- прокричал он стрелку,
солдату-первогодку. Но тот вместо короткой очереди из 32-
миллпметровой автоматной пушки как «втопил» на всю обойму,
только «крабы» застучали по броне.
— Ты что, придурок? — закричал Санек- — Сейчас тебе «летѐха»
объявит «благодарность» с занесением в грудную клетку. А ну,
пошѐл вон!
Когда лейтенант Анатолий Толмачев подбежал к дымящейся БМП,
из люка высунулся Саня и уставшим голосом сказал:
- Толик, все нормально, можешь спать дальше.
Молодой лейтенант, недавно прибывший в Афганистан на замену
старого комвзвода, сначала опешил, а потом выволок оторопевшего
Сашку из машины и собственноручно набил ему морду. Этот
инцидент стал известен в штабе полка. Замполит, подполковник
Лукьянов, опытный и разбирающийся в людях командир, долго не
колебался: Сашка отделался семью днями «губы», а уж лейтенанта
перевели во взвод РММ (ремонтно-механических мастерских).
19
После выполнения задания полк вернулся на старое место
дислокации. Дело приближалось к светлому празднику 9 Мая. После
этого праздника почти половина «дембелей» уходила домой,
оставались только «залѐтчики», «губари» и прочие «неуставники».
И вот на 9 Мая все подразделения построили на плацу.
Санек стоял в первом ряду вместе с Русланом, с хохлом Колей
Книжко и Олегом Хворовым. После нудной и повседневной парадной
речи командира полка началось награждение. Санек ясно услышал
свою фамилию. «Ну, чего встал, иди, раз вызывают», — толкали в
спину. Саша подошѐл, отдал честь и замер в недоумении. Командир
полка достал из большой картонной коробки маленькую красную
коробочку.
- «За мужество и героизм, проявленные в бою с неравными силами
противника, награждался медалью «За отвагу» сержант Семенов».
Последние слова он слышал как во сне. Ватными руками взял
награду, развернулся, промямлил: «Служу Советскому Союзу» — и
пошѐл в строй.
Весь день он был как помешанный, глупо улыбался, так же глупо
отвечал на вопросы и не мог понять одного — за что ему дали
медаль?
Под вечер Олег принѐс из госпиталя от земляка-аптекаря бутылку
спирта. «Медаль нужно обмыть, — важно заявил он, — а то блестеть
не будет». Саня отцепил медаль от колодки и бросил еѐ в кружку.
Олег налил спирт, а в котелке принесли воды. Хотя в тумбочке у
Саньки стояло 10 банок итальянского апельсинового сока, но по