Мужчина внезапно натягивает уздечку, и конь с всадником останавливается неподвижно, как статуя. Мальчик следит за взглядом отца. На горизонте между склонами двух небольших взгорий, которые старики называют Чекчер и Чикурку, что-то движется. Может, это только игра меняющейся тени с осколком скалы, но мальчик знает, что осторожность никогда не помешает. Через несколько минут небольшое облако пыли показывает, что зрение старшего мужчины не обмануло. К ним приближается галопом какой-то другой всадник. На лицах старого и молодого появилось беспокойство. Но нет повода для бегства, так как на знакомой местности селится род Олкуноут из близкого по крови им племени Торгутов.
Старший мужчина погнал коня галопом. Мальчик не остался позади. Околицу обнял смерч пыли, когда три всадника встретились. Верховые лошади дрожат от сильного напряжения, нервно перебирают копытами. Их хозяева сидят неподвижно. Изучают друг друга взглядом, спокойно, без слов. Лица двух старших уже прояснились, только мальчик приглядывается, изучающе и подозрительно, то к чужому, то к тому, с которым приехал. Потом он успокаивается, так как видно, что встретились хорошие знакомые. Долгую тишину прерывает, наконец, незнакомый всадник:
– Куда это так, шурин Есугэй? – спрашивает он, а лицо мальчика заливается румянцем то ли радости, то ли неуверенности. Из этих слов следует, что они у цели. Тогда чего тут ждать?
– Приехали, – ответил всадник, названный Есугэем, принимая с должным уважением приветствие, – чтобы среди членов рода Олкуноут искать невесту для вот этого моего сына, у его дяди со стороны матери.
Мальчик вздрогнул от этих слов, не потому, что не знал, какую цель имела длинная дорога, но потому, что было трудно привыкнуть к новой роли. С большой охотой остался бы он дома со своими тремя младшими братьями Джучи-казаром, Качюн-элчи и Темюге, не говоря о сестричке, недавно родившейся Тэмюлюн, которую он охотно носил на плечах, когда они выходили на берег реки. Его, однако, не спрашивали ни о чём, а только он уже знал, что отец его очень суровый. Незнакомец смерил мальчика взглядом с ног до головы. Вгляделся изучающе в его испуганные глаза. Затем обратился к Есугэю с удовлетворением:
– В глазах твоего сына блестит огонь, а взгляд его полон света.
Мальчик усмехнулся незаметно. Он знал, что учтивые похвалы не нужно принимать буквально, несмотря на это, сделалось ему тепло. Он посмотрел дружелюбно на мужчину в убеждении, что это есть Дэй-сэчэн. Мать мальчика часто рассказывала ему об этом человеке вечерами у моргающего огня. Она охотно говорила о своей семье, избегала только темы, как попала она в юрту его отца. Мальчик от родных узнал, что его отец похитил неслыханную красавицу Хюелюн-удзин у воина Еке Чиледу. История эта переходила в семье из уст в уста, подобно другим сказаниям, слышанным стократ. Но у него не было сейчас времени думать об этом, так как Дай-сэчэн промолвил дальше:
– Шурин Есугэй. Сегодня ночью я видел чудный сон. Белый сокол сел мне на руку, сжимая в когтях месяц и солнце. Я сказал людям об этом знаке: «Солнце и месяц можно увидеть всегда, но в то же время, сокол принёс мне их в когтях, садясь на мою руку. Белый сокол уселся мне на руку». Что за красивый знак! Шурин Есугэй. Сон этот означал тебя, приведшего своего сына за руку. Это был добрый сон. А что же это значит? Означает, что вы, род Кият, приходите к нам как вестники счастья. Мы, род Онгират, славимся со старых времён красотой наших женщин. Поэтому никогда не выезжали мы на женитьбу в другие роды, но после избрания у вас нового владетельного князя мы посадили наших красивых девушек на повозку, запрягли чёрного верблюда и повезли их, чтобы посадить на троне хана. Мы действительно не стремились к покорению стран и народов, но воспитывали наших красивых девушек, садили их на повозку, запрягали серого верблюда и привозили их для того, чтобы на высоком троне восседать рядом с вами. С давних пор делается так у нас в роду Онгират. Наши женщины принадлежат общности супружеской с вами, наши девушки воспитываются для вас, а внуки наши так красивы, как прекрасны наши дочери. У наших парней, когда они женятся, забота об имуществе, у девушек – о красоте. Пойдём, шурин Есу-гэй, ко мне. Дочка моя ещё маленькая, но посмотри на неё.
Прежде чем Дэй-сэчэн закончил свои выводы, в темноте показались освещённые белые войлочные юрты. Прибывших приветствовал лай собак. Из низкой двери одной юрты выглянула голова пожилой женщины. От её крика собаки попрятались. Прибывшие слезли с конец и из-за ремней вынули кожаные путы, которыми связали лошадям ноги. Мальчику тяжело далась эта процедура, так как его конь постоянно пятился назад, впрочем, с помощью отца всё пошло гладко. Они вошли в юрту. Пожилая женщина приветствовала прибывших глубоким поклоном. Хозяин дома провёл отца мальчика к огню и посадил его напротив входа. Мальчик уселся, съёжившись, слева от двери. Это было место для него. Женщина подбросила в огонь сухой коровий навоз, а затем вымыла котёл и наполнила его водой. Прежде чем чай был готов, два мужчины провели время в отвлечённой беседе.