Олег Уланов
Москва — Филадельфия
Часть 1
Московские каникулы
Глава 1
Москва середины 90-х годов ХХ века была местом, где сосредоточие денег и криминала стремительно возрастало и уже превышало все мыслимые пределы, насыщая столичную жизнь «темной» силой. Ни один день не обходился без криминальных новостей, причем то, что выплескивалось на страницы газет, было лишь малой толикой того, что реально творилось тогда.
В отличие от всей многострадальной России, Москва, как новый Вавилон, всасывала в себя не только финансы и трудовые ресурсы из других регионов, но и, если хотите, душу земли русской. Здесь всё, от самого малого камня на мостовой до верхней точки шпиля Останкинской телебашни, было пропитано духом стяжательства и наживы. Как будто сам дьявол, обретя образ президента Франклина, изображенного на стодолларовой купюре, поднялся над столицей вместо образа Георгия Победоносца и усмехался над русской душой, попавшейся в сети Его Величества Доллара.
Когда-нибудь эти годы назовут «смутным временем», проводя аналогию с ХVII веком, когда Россия одной ногой стояла в небытии. А пока это была ежедневная страшная реальность, где бедные становились беднее, а богатые богаче. Принцип перераспределения денег и собственности работал, как огромный насос, перекачивая ресурсы от тех, у кого их почти не было, к тем, у кого они были в избытке.
А, в это же время, за высокими красными стенами «кремлевские бояре» и «опричники» в генеральских погонах готовились к битве за власть, которая могла ускользнуть из их рук через полгода во время предстоящих президентских выборов. Прав был кто-то из мудрецов, сказав, что труднее всего человеку отказаться именно от власти. Даже деньги было не так страшно потерять, как эту в прямом смысле дорогую привилегию…
Но жизнь продолжалась. Как и во все времена, люди влюблялись, женились, расходились, радовались, грустили, рожали детей. Словом, продолжали жить, несмотря ни на что.
Именно тогда в Москве появилась симпатичная девушка, русская по своим корням, православная по духу, но по паспорту и месту рождения гражданка США. Звали ее Мэри, по-русски Мария Ивановна Корн. Звучная немецкая фамилия досталась ей от далекого предка, который в XVIII столетии из Германии перебрался жить в Россию. К ХХ веку в её крови почти не осталось немецкой примеси, поскольку все дальнейшие браки в родне заключались по православным обычаям.
Прадед с прабабкой Мэри по отцовской линии в 1917 году иммигрировали через Финляндию в Европу ещё до начала гражданской войны. Уже в 20-е годы они перебрались через океан в Пенсильванию. И сейчас Мэри жила вместе со своим отцом (мать ее погибла, когда девочке было восемь лет) в пригороде Филадельфии.
Мэри впервые была на своей исторической родине. Контраст между российской действительностью и остальным цивилизованным миром сильно поразил её воображение, особенно в первые дни пребывания в Москве.
Москвичи или, как любил говорить тогдашний российский президент — «дорогие россияне», казались американской девушке абсолютно хмурой, серой, постоянно куда-то движущейся массой. Они сильно отличались от её американских соотечественников, которые по поводу и без повода постоянно улыбались и то и дело спрашивали друг у друга: «Как дела?».
Иногда и на московских улицах можно было встретить очень живых молодых людей, которые с радостью зазывали случайных зевак и прохожих принять участие в какой-нибудь беспроигрышной лотерее или найти под наперстком шарик. Если бы не жених Мэри, который постоянно сопровождал её во время прогулок по Москве, то, скорее всего, она бы наверняка уже попала в какую-нибудь нехорошую историю.
На вид девушке можно было дать не больше двадцати пяти лет. Её жених, высокий, широкоплечий брюнет с серыми глазами, был старше Мэри на несколько лет и выглядел уже почти зрелым мужчиной в самом расцвете сил. Звали его Олег Умелов. По образованию он был историком, работал журналистом в популярном российском издании «Особо секретно».
Последние несколько месяцев он был одержим двумя страстями. Первой страстью была его возлюбленная Мэри, а второй — жажда скорейшего раскрытия одной тайны. Тайна эта была связана с островом Онекотан. К ее разгадке Умелов шел долгих десять лет, и наконец, как ему показалось, увидел свет в конце тоннеля. Последние события, произошедшие с ним за неполный год, давали надежду, что истина вот-вот будет установлена.
Остров Онекотан находится в северной части Курильской гряды. В цепи основных остров, начиная от мыса Лопатки, которым заканчивается Камчатка, он является третьим. Его площадь составляла около одной тысячи квадратных километров. До начала 90-х годов прошлого века кроме российской пограничной заставы и роты ПВО на острове никого больше не было. Сейчас на Онекотане осталась только застава, а рота ПВО была расформирована.