Но побег оказался неудачным. На второй день, когда проходили мимо небольшой деревушки, кто-то из местных жителей заметил их и донес в полицию. Беглецов схватили. На допросе Ивана жестоко избили и, окровавленного, бросили в карцер. В этом каменном мешке, в котором едва можно было повернуться, а не то, чтобы прилечь, он провел 48 дней и ночей. Один раз в сутки гремел железный засов, и охранник ставил перед ним кусок черного хлеба и кружку воды.
… Бежать из плена все-таки удалось. Было это летом 1944 года. Фашисты загнали пленных далеко в горы — рыть канал. Руководившие работами австрийские специалисты и местное население сочувственно относились к пленным.
— Гитлер капут, — негромко сказал однажды пожилой австриец, когда Таранец, толкая доверху нагруженную землей тачку, поравнялся с ним.
Иван поднял глаза: лицо доброе, приветливое. Нет, такой не может быть провокатором. Позже он узнал, что австрийца звали Робертом Ульманом, что он один из членов местного союза антифашистов. Ульман и его товарищи: Игрент Блюм, Моза, Пега и другие, чьи имена не сохранились в памяти, многое сделали для пленных — они тайком доставляли в лагерь обувь, пищу, табак, сообщали о положении на фронте.
Австрийские патриоты, рискуя собственной жизнью, с готовностью согласились помочь группе бойцов уйти из фашистского плена. Они достали для них гражданскую одежду, разработали наиболее безопасный маршрут побега, запасли продуктов.
Охранялся лагерь не особенно сильно. Видимо, немцы, успокоенные тем, что за последнее время никаких происшествий в лагере не было, считали пленных вполне «благонадежными». И вот в тот момент, когда происходила пересмена часовых, Таранец и его товарищи, осторожно выдавив несколько досок в стене барака, пролезли через отверстие наружу, проползли под колючей проволокой и благополучно скрылись в горах.
В условленном месте их встретил Роберт Ульман со своими друзьями. Прощание было трогательным.
— Мы не забудем вашей самоотверженной помощи, дорогие товарищи! — сказал Иван Таранец и горячо обнял австрийца.
— Фашизм — наш общий враг, и мы всегда с теми, кто борется против него, — ответил Ульман и, подняв вверх сжатый кулак, торжественно добавил: — Рот фронт!
— Рот фронт! — тотчас же тихо, но дружно отозвались остальные австрийцы.
…Много дней и ночей, прячась в зарослях кустарника и оврагах, обходя стороной большие населенные пункты и лишь каким-то чутьем угадывая нужное направление, пробиралась группа пленных на восток, откуда все явственней доносились раскаты орудийных залпов.
К тому времени, сметая фашистскую нечисть, советские войска уже перешли государственную границу и продолжали неудержимо двигаться вперед. И вот на польской земле, в маленьком городке, произошла эта долгожданная встреча…
После плена Иван Таранец с оружием в руках сражался против врага до самой победы.
…В лесной глуши затерялся поселок Уфимка. Здесь живут и трудятся люди суровой и мужественной профессии — лесорубы. Среди них вы встретите сухощавого, среднего роста человека, чья выцветшая от времени фотография красуется в самом центре Доски почета на лесоучастке.
Это электрослесарь Иван Степанович Таранец. Демобилизовавшись через год после окончания войны, он приехал на Урал и поступил работать в Уфалейский леспромхоз.
Иван Степанович — уважаемый человек в поселке. Работу свою знает и любит. А она у него беспокойная, ответственная, со временем считаться не приходится. Как-то сломался в лесу тепловоз. Иван Степанович только что приехал из города с профсоюзной конференции, которая затянулась до позднего вечера. Даже минуты не отдохнув, он переоделся и тут же ночью отправился в делянку. Вернулся домой только к утру. Неисправность была устранена…
Долгое время Таранец ничего не знал о судьбе остальных участников Брестской крепости. Лишь когда писатель Сергей Смирнов выступил по радио со своими очерками, героический подвиг бессмертного гарнизона раскрылся до конца. Взволнованный Иван Степанович послал Смирнову письмо, в котором сдержанно и кратко рассказал о своем участии в обороне крепости, просил передать привет оставшимся в живых боевым товарищам.
Ответ пришел из Бреста. Оказалось, там организуется музей обороны Брестской крепости, и сотрудники его, которым писатель переслал письмо, просили Ивана Степановича заполнить анкету и выслать вместе с фотографией.
А вскоре И. С. Таранца вызвали в военкомат и вручили ему правительственную награду — орден Отечественной войны II степени.
Такова судьба одного из немногих оставшихся в живых участников героической обороны Бреста.
Д. Алексеев
НАВЕЧНО В РЯДАХ УРАЛЬЦЕВ
В то утро воины первой роты Н-ской Краснознаменной части рано покинули свой городок. Одни погрузились на бронетранспортеры, другие встали с полной боевой выкладкой на лыжи и тоже двинулись в поле в сторону стрельбища учебного центра.
Впереди большой, волнующий день. Серьезный огневой экзамен держат нынче молодые солдаты. Задача не из легких. Надо показать, что все они научились одинаково искусно владеть всеми видами стрелкового оружия. За действиями бойцов на огневом рубеже будут наблюдать не только командиры…
Погода радовала. День выдался по-настоящему погожий — безветренный, тихий. Вот взвился на вышке алый флаг. Загремели гулкие выстрелы.
Только что закончил стрельбу рядовой Валерий Кучкин. Он вел огонь из пулемета, установленного на бронетранспортере, по появляющейся мишени и поразил цель во время первого показа.
— Поздравляю! — объявил офицер Анциферов. — Результат каширинский! Отличный результат!
— Спасибо, сынок, — тихо произнесла пожилая женщина в черном крестьянском платке и, пожимая руку солдату-новичку, добавила:
— Вот так и охраняй нашу Родину!
— Буду, Анна Дмитриевна, — взволнованно ответил Валерий Кучкин. — Буду, как сын Ваш, служить Родине.
…На холме поднимается над тополями и яблонями двухэтажное кирпичное здание школы. У входа в школу первого сентября встречает малышей-первоклашек старейший учитель Александр Григорьевич Чтецов и всякий раз начинает он свой рассказ с воспоминаний об Алеше Каширине. Впервые упомянул старый учитель это имя осенью 1945 года. Много воды утекло с той поры, но и сейчас видится учителю, будто вон там, на предпоследней парте слева, по-прежнему сидит крутолобый юнец, любознательный, смышленый, жадный до каждого нового слова…
В уральском сосновом бору расположен городок Н-ской Краснознаменной части. В одной из казарм первой в строгом ряду солдатских кроватей стоит безукоризненно заправленная койка. По ночам она свободна и днем никто не приляжет на нее. Над койкой стенд. В центре его — портрет младшего сержанта. И ежедневно на вечерней поверке старшина роты произносит:
— Младший сержант Каширин Алексей Иванович.
В ответ раздается:
— Герой Советского Союза младший сержант Каширин пал смертью храбрых в бою за свободу и независимость нашей Родины.
Никто из сегодняшних солдат роты не виделся с ним с глазу на глаз, не слышал его живого голоса, не шагал бок о бок на учениях и в походах. Но все равно он дорог и близок каждому воину части. И кажется им, что живет среди живых их товарищ — только ушел он в далекий и почетный караул и остался бессменно стоять там на своем боевом посту…