Уильям Батлер Йейтс
На королевском пороге
Действующие лица
Король Гуаири.
Шонахан.
Его ученики.
Мэр Кинвары.
Двое калек.
Брайан, старый слуга.
Фидельма.
Дворецкий.
Воин.
Монах.
Придворные дамы.
Две принцессы.
Лестница королевского дворца Гуаири в Горте. Перед лестницей сбоку – стол с едой и скамья. Шонахан лежит на ступенях. Ученики переминаются внизу. Король стоит на верхней ступени перед занавешенным входом во дворец.
Король
Мы рады видеть вас – людей, искусныхВ двух видах музыки, что меж собойНесходны, словно женщина с мужчиной.Вы, знающие струнные орудья,Способные сливать слова и звукиСтоль сладостно, как будто речь самаСтановится мелодией, и вы,Умеющие дуть в витые роги,Чье ремесло без слов, зато без лестиКумирам времени, – благодарю.Мы ждали вас, как ждет любовник ночиВ серебряном возке, как одинокий –Рассвета в колеснице золотой.Вы призваны сюда, чтобы спастиЖизнь вашего учителя; сегодняОна как угасающее пламя –То вспыхнет, то поникнет.
Старший ученик
Что случилосьС великим Шонаханом? Лихорадка –Или иная хворь? Когда он слег?
Король
Не лихорадка это и не хворь.Он сам по доброй воле выбрал смерть,Отказываясь от воды и пищи,Чтоб досадить мне; ибо есть обычай –Старинный и нелепый: если кто-тоОбижен иль сочтет, что он обижен,И голодом себя заморит самПод дверью у обидчика, такоеСчитается бесчестием для дома,Будь это даже царский дом.
Старший ученик
Не знаю,Что и сказать. Мой долг – повиноваться,Но как повиноваться я могу,Когда мой самый дорогой УчительСчел для себя достойней умереть,Чем вынести обиду? Кто решитсяШвыряться жизнью из-за пустяка?
Король
Я знал, что вы поддержите его,Пока не убедитесь, как мелкаПричина для обид. Три дня назадЯ уступил роптанию придворных –Епископов, воителей и судей –Узревших для себя бесчестье в том,Что вместе с ними на Совете ВысшихСидит слагатель песенок. СперваЯ попросил его весьма любезно,Но он сослался на права поэтов,Что якобы от сотворенья днейУтверждены. На это я ответил,Что лишь король – источник всяких правИ только тем мужам, кто правит миром,А не поет о мире, подобаетЧесть высшая. Придворные мои –Епископы, воители и судьи –Все выразили криком одобренье;Под этот шум он вышел, но с тех порОтказывался от еды и пищиС надменным вызовом.
Старший ученик
Мне стало легче;Вы сняли камень у меня с груди –Обычай старый вряд ли стоит жизни.
Король
Уговорите есть и пить упрямца.Сперва я думал: может быть, сам голодИ жажда убедят его, но тщетно.Он, видно, хочет уморить себя.На вас отныне вся моя надежда,А также на соседей и друзей,К которым я послал гонцов. ПокаОн здесь лежит и губит жизнь свою,Честь моя гибнет. Но и на попятныйПойти нельзя: все сразу обвинятМеня в постыдной слабости, и тронПоколебаться может.
Старший ученик
Понимаю –И попытаюсь убедить его.Быть может, пребывая в неких грезах,Он ваших справедливых слов, король,Не слышал вовсе.
Король
Пусть поест немного.Тревожусь я не только о себеИ добром имени своем, но такжеО нем самом. Он человек, способныйВнушить к себе любовь и мужу битв,И женщине – и всякому, кто судитО человеке лишь по одномуДостоинству его. Но я – на троне,И должен мерить мерой государства.Своим безумством он превысил меру,Своей гордыней пошатнул устои,Повел себя надменно и мятежно.
(Готовится уйти, но вновь оборачивается).
Сулите ему дом с землей и лугом,Богатые одежды, деньги, жемчуг –Все, кроме права древнего поэтов.
Уходит во дворец.
Старший ученик
Король несправедливо поступил.Но Шонахан, решивший умеретьЗа отнятое право, судит вздорно.Взгляни на нас, Учитель. ОтрешисьОт дум своих и погляди на нас:Всю эту ночь с коней мы не сходили,Скакали от заката до восхода,Чтоб оказаться здесь.
Шонахан (опираясь на локоть и говоря, как сквозь сон)