Щербак-Жуков Андрей
На мосту
Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ
НА МОСТУ
Светает. Большое, ярко-красное солнце медленно поднимается над темным городом.
Город спит. Этот город не проснется с рассветом - он спит всегда. Промышленный сектор пострадал особенно сильно Все реже сюда заходят люди. Им здесь просто нечего делать. Это не их мир.
Здесь царит полный развал. Косые лучи освещают руины цехов и обрубки рассыпающихся труб, отражаются в грудах битого стекла и тонут в жирной, густой пыли, покрывшей все вокруг. Это мир хаоса и мертвых вещей.
Ни звука, ни единой живой души. Только камень, стекло и металл, какие-то аппараты и сооружения - прежнее назначение всего этого уже давно невозможно понять.
И надо всем этим поднимается чистое, утреннее солнце...
Странное, зловещее зрелище. Мне с высоты очень хорошо видна каждая мелочь, каждый фрагмент этой жуткой картины: и пыль, и развалины, и серые тени, и утреннее солнце.
Я живу прямо на мосту. Может быть кому-то это покажется смешным и странным, - в Жилом секторе, говорят, не трудно отыскать себе свободную комнатушку - но мне нравится здесь. У меня есть большая, круглая бочка, и, когда идет дождь, я забираюсь вовнутрь и кутаюсь в плед. Мне тепло и сухо.
Рядом с моей бочкой в бетонной плите есть щель. Там живет небольшой зверь, похожий на крысу. Шерсть у него серая, густая и пушистая, уши маленькие, круглые, хвост короткий. Каждый день он выходит из своей норы и подходит ко мне. Он садится рядом и смотрит на меня своими широкими выпуклыми глазами; я разговариваю с ним, и, кажется, он понимает.
Внизу, в двух шагах от моего моста, есть кафе-автомат. То, что он синтезирует, вполне съедобно и питательно. Как и все автоматы города, он до отказа забит обесценившимися монетами и работает бесплатно.
Так что несмотря на кажущиеся неудобства я устроился не хуже других. Да, я один. Совершенно один. Но зато, в отличие от всех других, у меня есть дело. В таком мире, где никого не волнует даже его собственная жизнь, это редкость. Я очень горжусь и очень дорожу своим делом. Хотя не все, далеко не все меня понимают. Большинство думает, что я сошел с ума. Про меня говорят много глупостей, но я не обижаюсь, потому что верю в свое дело.
Два раза в день под мостом проносится поезд: утром с востока на запад, вечером - наоборот. Конечно, он никого не возит, он давно никому не нужен. Но он все продолжает мотаться туда-сюда на автоматике. Говорят, в нем урана еще лет на сорок - так и будет, наверное, ездить. А что - машины живут дольше людей...
Это единственный целый мост и единственный движущийся поезд во всем городе.
Иногда на мосту появляются люди. Они смотрят вдаль тупым, застывшим взглядом и ждут поезда.
Они приходят из далекого Жилого сектора. Там сохранилось много полуразрушенных домов, подвалов... В них, как звери в норах, живут люди. Почти все время они спят, зарывшись в груды старого тряпья. Только несколько раз в сутки они выходят наружу, чтобы дойти до ближайшего кафе-автомата, насытится и вернуться назад, в свои гнезда.
Мне не понятно, как могут люди так долго спать.
Но даже когда не спят, они все равно погружены вглубь себя, и их глаза не видят ничего вокруг. Мне кажется, что каждый покрыт полупроницаемым панцирем. Наверное, это реакция организма на то, что происходит вокруг.
Во всем мире царит хаос, и человек тщетно пытается найти в нем себе место.
За долгие годы люди привыкли жить так. Они перестали обращать на что-либо внимание, перестали задумываться о жизни, перестали мечтать... Они уже не представляют иного бытия.
Это жизнь по инерции. Это существование полуавтоматов. Но зато так проще и спокойней.
Те, кто приходят на мост, понимают никчемность такой жизни. Им надоело жить бесцельно и незаметно. Они разуверились в том, что эта жизнь когда-нибудь изменится. Они пришли на мост, чтобы навсегда уйти из этой жизни. Чтобы, дождавшись поезда, броситься под него. С моста. Вниз.
И тогда появляюсь я.
Я подхожу к ним и убеждаю их остаться. Они всегда внимательно слушают меня, молча кивают, а потом уходят и больше не появляются. Я возвращаю их к жизни. Спасаю от самих себя.
В этом я вижу смысл своей жизни. Свое главное дело.
Ведь семнадцать лет назад я был таким же, как они. Я был молод и не глуп. Я видел мир таким, какой он есть, без всяких искажений, стереотипов... Я понял, что теперь люди не нужны друг другу. Люди не нужны себе. Люди не нужны вообще никому. Если где-то и сохранилась природа, то только далеко отсюда, за городом, и люди отрезаны, отделены от нее... Так жить больше нельзя. Просто не имеет смысла.
И я собрал людей. Тех кого знал, с кем жил рядом. И я сказал им все это. Сначала я думал, что они меня побьют! Но нет. Они стояли и молча смотрели на меня. Смотрели в упор, но не видели. Не слышали. Не понимали и не пытались понять. Я кричал, рвал на себе одежду... Но они также молча повернулись и разошлись. И только один подошел ко мне и сказал: "Помолчи. И так тошно". Сказал и тоже ушел.