— А я думала, что такие грамоты найдены только в Новгороде, — удивилась Таня.
Экскурсовод, однако, подробно раскрыл им историю «берестяной письменности», которая была в ходу еще и в Пскове, Витебске, Смоленске, словом, всюду, где растет белоствольное дерево. Наши предки повсеместно использовали березовую кору для личной и официальной переписки.
Надолго задержались и у стенда со стеклянными браслетами. От них нельзя было оторвать глаз. В давние времена эти нарядные украшения изготавливали, разогревая стекло, чтобы оно стало мягким, а потом пригоняли по размерам, подложив мокрую бересту, чтобы не обжечь кожу, прямо на руке покупательницы.
Большой раздел экспозиции посвящен Федору Михайловичу Достоевскому, который очень любил Старую Руссу и часто приезжал сюда на лето. Здесь он писал и «Братьев Карамазовых». В романе нашли отражение окружающие ландшафты, городские улицы, сады, монастыри. Еще и сегодня в Старой Руссе можно пройти маршрутами героев Достоевского, постоять у дома отца Карамазовых, где разыгралась семейная драма, заглянуть в «скит старца Зосимы»…
На одном из стендов музея студенты долго рассматривали фотографию их сверстника в летной форме. Открытое, мужественное лицо, прямой взгляд запомнились всем. А рядом бюст с надписью:
«Крылатому сыну Родины Тимуру Фрунзе».
Сын прославленного полководца гражданской войны в жестоком воздушном бою над Старой Руссой сбил три вражеских самолета, но и сам был подбит. В объятой пламенем машине он, спасая своего командира, пошел на таран… Через три месяца ему исполнилось бы девятнадцать. Звание Героя Советского Союза было присуждено отважному летчику посмертно.
Немало интересного успели еще повидать за короткие часы в Старой Руссе наши путешественники. И вот уже город скрылся из виду. Обсаженный по обеим сторонам ветвистыми деревьями большак тянется берегом Ловати.
— Это дорога на Холм? — высунувшись из окна, окликает Валерий идущую навстречу компанию молодежи.
— На Холм. Только трудно будет проехать.
— Ничего, попробуем.
Справа и слева от дороги смешанный лес расступается, сменяясь обработанными полями, и снова смыкается за ними сплошной стеной. Ребята то и дело выходят из автобуса, чтобы заодно проверить, годится ли Ловать для задуманного похода.
— Тут не только ушкуи, но и насады пройдут, — радостно замечает Володя.
— Ну насады, пожалуй, вряд ли, — охлаждает его пыл более осторожный в выводах Сережа Жарковский.
— Рано еще судить, — примирительно заключает Женя, — вот после Холма будет видно.
Но всего в нескольких километрах от Холма автобус застрял — впереди шел ремонт дороги. Длинные вереницы машин, плотная пелена пыли, грохот отбойных молотков, рев бульдозеров, крики дорожных рабочих. Казалось, пробиться невозможно.
— И сколько же теперь здесь торчать?! — возмутился Женя.
— Ничего не попишешь, придется подождать, — сказал, утирая пот с лица, пожилой водитель ближнего грузовика.
Лишь после двухчасового томительного ожидания удалось двинуться дальше. Дорожная пробка в пыльной духоте июньского полдня порядком измучила всех, и до самого Холма ехали молча.
Холм возник впереди как-то сразу, выступив из-за хвойного перелеска. Городок приземисто осел на высоких обрывистых берегах спокойной здесь Ловати. С моста были видны в тихих заводях плоские зеленые листья и белые цветы кувшинок. Под сваями со смехом и гамом плескались в воде ребятишки.
До центра добрались за несколько минут и на площади дружно потянулись в столовую. Горячие щи и котлеты с картофельным пюре показались как никогда вкусными…
Еще в Старой Руссе им настоятельно советовали найти в Холме учительницу местной школы Веру Петровну Башкирцеву и непременно побывать в созданном ею музее.
Веру Петровну в городе знал каждый, и поэтому найти ее оказалось нетрудно. Высокая статная женщина, с милой улыбкой и открытым взглядом сразу располагала к себе. Она провела гостей на второй этаж школы, где в просторном светлом коридоре помещался их музей.
На стенах висели щиты с фотографиями уроженцев Холма — участников Великой Отечественной войны, которых отыскали юные краеведы, ученики Веры Петровны. Чувствовалось, что они не пожалели сил и времени, чтобы собрать сведения о своих отличившихся на фронте земляках.
В небольшом учебном кабинете почти полстены занимал высокий резной шкаф. Когда Вера Петровна раскрыла его дверцы, гости невольно ахнули. Чего там только не было! Застекленные ящики с тщательно подобранными коллекциями насекомых, чудесные гербарии, образцы минералов, встречающихся под Холмом, старинный женский головной убор… Наибольшее внимание привлекла кольчуга. Не целая, правда, — только ворот и один рукав, но зато самая что ни на есть настоящая, в которой, быть может, сражался даже воин Александра Невского.