Японское общество эгалитарно. Это значит, что кем ты родился, тем и пригодился. К какому классу принадлежат твои родители, к такому, скорее всего, и будешь принадлежать ты. Такое положение дел во многом связано особенностями системы образования. Обучение в престижных школах и университетах, которые открывают путь к престижным профессиям, должностям и, в конечном счете, к личному благосостоянию, стоит очень дорого и оказывается не по карману представителям низших слоев общества.
В условиях неимоверной пространственной стесненности, благосостояние японцев во многом определяется наличием недвижимой собственности и земли. Если у человека есть жилье, то он избавлен от необходимости снимать квартиру и может потратить свои деньги на семью. Известный социолог японского происхождения Ёсио Сугимото приводит такой пример: Танака-сан и Хасимото-сан работают на равнозначных должностях и получают зарплату в пять миллионов йен в год. Но у Танака есть свой дом в Токио, где он живет; и от родителей ему досталась квартира, которую он сдает, получая от нанимателя два миллиона йен в год. А Хасимото вынужден снимать квартиру за три миллиона йен. Таким образом, Танака имеет доход в семь миллионов йен в год, а Хасимото всего в два миллиона йен. Разница большая, хотя люди эти принадлежат одному кругу.
Голливудский миф о Японии
Невероятное количество американских фильмов так или иначе затрагивает тему конкуренции с японскими компаниями. Ну конечно же это больная для американцев тема! В этих лентах японцы представлены в двух ипостасях: либо это грозные и жестокие представители мафии якудза, либо комедийные типы, чуть ли не дурачки, со странными представлениями о долге, смешно коверкающие английский язык на уровне примитивных смешилок.
Одной из удачных комедий о японской компании, на мой взгляд, является франко-японский фильм «Страх и трепет» (Fear and Trembling, 2003), где рассказывается, как бельгийская девушка, родившаяся в Японии, пытается закрепиться в японской компании «Юмимото». Героиня, высококлассная переводчица и лингвист по образованию, заключает с этой фирмой годичный контракт, однако по мере развития сюжета все больше запутывается в лабиринтах дихотомических кодов омотэ – ура, учи – сото, хоннэ – татэмаэ и в итоге заканчивает свою карьеру в «Юмимото» чистильщицей туалетов.
Японцы любят смотреть корейские любовные сериалы, но и американские фильмы с красивыми актерами у них тоже в почете. Брэд Питт, Том Круз, Киану Ривз – вот они, секс-символы многих японок. С пронзительным взглядом, все такие волевые и решительные, но одновременно чувственные и соблазнительные… Видели бы вы, как встречали японки Киану Ривза в Токио в 2004 году: плотная толпа кричащих и рыдающих японок с зонтиками – шел дождь – тщетно штурмовала двери зала.
Вообще считается, что белые мужчины популярны у молодых японок, а японки – у белых мужчин. Азиатская мягкость и кротость, склонность к повиновению и улыбчивая жизнерадостность сражают наповал. Особенно меня забавляет сюжет фильма «Шелк», когда француз контрабандист, поставляющий из Японии шелковичных гусениц, влюбляется в японку, с первых минут знакомства наблюдая за тем, как она готовит и подает ему чай. Японские женщины удивительно красиво пускают в ход свое обаяние и почти всегда побеждают своей слабостью мужскую силу. Так, о чем это мы? Да, о взаимности. Короче, у нас есть то, чего нет у них, а у них есть то, чего нет у нас.
Итак, на станции Сибуя уже месяц висели гигантские портреты Тома Круза и Кэн Ватанабэ, и сотни тысяч японцев и столько же иностранцев с нетерпением ждали фильма. Дождались. После просмотра фильма «Последний самурай» японцы выходили из зала весьма окрыленные.
«А Ватанабэ-то более красиво смотрелся…» – обсуждали по дороге фильм молодые японки. Ну, уж если им больше понравился кто-то, а не Том Круз, то фильм, конечно, удался… О чем думали японцы, не знаю, а вот иностранцы, поскольку с ними удалось обсудить увиденное, думали о японцах.
Молодой американец высказал такого рода суждение: «Так вот оказывается, где собака зарыта… Я-то голову ломаю: что это японцы за нация такая? Все кланяются, угодничают да от правил никак своих глупых отступить не могут. Так, значит, всех мыслящих и благородных японцев с луками и мечами еще в конце XIX века постреляли из пушек, и после этого восторжествовала психология послушных баранов…»