До перехода на пятый курс и распределения по факультетам все студенты жили в двух общежитиях — мужском и женском, на старших же курсах разделение шло по факультетам. Впрочем, нам до этого было далеко, так что сейчас было важно то, что в каждом общежитии придерживались правила: один курс — один этаж. Комнаты были рассчитаны на двух человек, так что нам с Сигни повезло, а вот Дойлу нет, придется ему делить комнату с кем-то из высокомерных аристократов.
— А женское общежитие парням навещать можно? — голос откуда-то сверху, увидеть говорившего я не успела.
— Вы все здесь взрослые люди, так что если на вас не будет жалоб, тогда то, с кем вы делите постель и делите ли ее вообще — ваше личное дело. Разумеется, пока это не мешает учебе, — уточнил куратор.
Каникулы в Академии дважды в год, на праздник Перелома Зимы — седмица, и два месяца летних. На зимних каникулах и в конце учебного года устраивались балы, на которые съезжались аристократы со всей Каэрии. Также дважды в год организовывались балы закрытые — только для студентов и преподавателей, осенью и весной.
Всем студентам выдавалась форма, причем она менялась в зависимости от сезона. Ношение формы в Академии во время занятий было обязательным, в свободное же время было частным делом каждого. А вот оружие для занятий каждый использовал личное.
По окончании каждого курса проводились довольно серьезные экзамены, в том числе обязательно — полоса препятствий, не прошедших экзамены безжалостно отчисляли. Как сказал наш куратор, «хуже мага-недоучки может быть только маг с дипломом, но без знаний».
— А теперь о важном, — куратор поднял палец, привлекал наше внимание, — о стипендии. Каждый из вас может претендовать на стипендию, которая составляет двадцать серебряных в месяц и выплачивается десять месяцев в году, то есть каждый месяц за исключением летних каникул. Однако каждый, кто получает стипендию, должен по окончании Академии либо отработать два года на благо короны, причем там, куда его пошлют, либо возместить Академии затраты с определенными процентами, либо возместить часть суммы и отслужить за оставшуюся часть. Полная сумма возмещения составляет двадцать золотых.
Я быстро прикинула — значит, на нас тратят четырнадцать золотых, а получают двадцать? Не слабо! Впрочем, у меня особо вариантов не было — светить деньгами перед сокурсниками я не хотела, лучше уж воспользоваться ими потом, когда стану свободной от притязаний родни. Да и мало ли что может понадобиться в течение семи лет?
— Итак, это далеко не все, что вам следует знать, однако достаточно для первого дня, — прервал мои мысли куратор, — учеба начинается через восемь дней, первого гроздня.
Первое гроздня — это по-земному первое сентября, месяц так назывался из-за сбора винограда, словом, все как у нас.
— В течение этих восьми дней вы должны получить знак студента, форму и заселиться в общежитие. Желающие получать стипендию должны сейчас остаться и написать заявление. Всем все понятно?
— А где все это получать? — спросил кто-то с задних рядов.
— Знак советую получить прямо сейчас, иначе вы не сможете свободно войти в Академию уже завтра, сделать это можно в кабинете заместителя ректора на третьем этаже. Формой и заселением занимаются коменданты общежитий, сами общежития вам покажет любой студент или преподаватель, а комнаты коменданта располагаются на первом этаже. Еще вопросы есть?
Ответом ему было молчание, магистр удовлетворенно кивнул:
— Что ж, если вопросов нет — свободны!
Я повернулась к Дойлу и Сигни:
— Вы будете писать заявление?
Они практически синхронно кивнули, потом Сигни спросила:
— Слушай, я не понимаю, зачем этим, — кивнула на выходящих аристократов, — это обучение? И что с этого имеют маги, ведь не просто ж так они их учат?
Я усмехнулась, когда-то тот же вопрос я задала Раяну, который и просветил меня относительно того, как хитро здесь все устроено:
— Это долго объяснять, и здесь не место, потом расскажу.
Мы сидели и ждали, пока наконец все кроме нас не покинули зал — как я и думала, никто больше на стипендию претендовать не собирался. Куратор подошел к нам:
— Ну что, держите, — протянул нам бланки заявлений, — там ничего сложного нет.
И правда, надо было только вписать свое имя, поставить дату и расписаться. Условия получения были просты и соответствовали тому, что сказал куратор, причем сумма за месяц выдавалась вперед.
Дойл почесал бровь:
— Значит, мы можем уже получить стипендию за гроздень?
Магистр Бренан покачал головой:
— Нет, сначала вы должны получить знак Академии.
— А мы можем получить его сейчас, забрать стипендию и сразу заселиться в общежитие? — поинтересовалась я.
— Конечно, — утвердительно кивнул куратор, — идите за мной.
Он привел нас к кабинету заместителя ректора, около которого толпились поступившие, и скомандовал:
— Получаете знак и заходите ко мне, мой кабинет дальше по коридору, — махнул рукой, указывая, где именно, — я выдам вам стипендию.
Мы стояли, подпирая стенку, и смотрели, как все новые студенты заходят в кабинет и выходят из него — хотя очередь шла довольно быстро, курс был не маленький, так что ждали мы около получаса. Мы дружно решили, что чем-то разговаривать между собой в столь изысканном обществе не стоит, поэтому ждали молча. В результате я успела детально изучить и солидную дверь с золоченой табличкой «магистр Гревин эр Тарк, заместитель ректора», и широкий светлый коридор с рядами дверей, и даже замысловатый рисунок идеально гладкого паркета. Наконец дошла очередь и до нас. Процесс получения был прост: заходишь в кабинет, кладешь руку на какой-то артефакт в виде ажурного сплетения металлических полос, легкий укол — и тебе вручают Знак в виде звезды на щите. Его можно было носить на любой одежде — достаточно было прижать и подержать так десяток секунд, и он прилипал к ней, а чтобы снять, владелец накрывал его ладонью и держал те же десять секунд.
Получив Знаки, наша троица направилась по опустевшему коридору к кабинету куратора. Постучав, зашли. Тар Бренан сидел за столом и просматривал какие-то бумаги.
— А, вот и вы наконец, — поднял он голову, открыл ящик стола и достал оттуда деньги, — так, подходите, расписываетесь в ведомости и получаете деньги.
Мы так и сделали, после чего распрощались с куратором и пошли искать общежитие.
Выйдя из здания, огляделись, пытаясь сориентироваться на местности. Мы вышли со стороны, противоположной той, в которую заходили, получается, это было что-то вроде административного корпуса? И неужели студенты Академии выходят наружу через него? Впрочем, ответ на этот вопрос я получила почти сразу же, увидев, как трое парней в серой форме начальных курсов проходят через небольшие ворота в каменной стене. Проход светился радужной пленкой защитного заклинания, а по другую сторону я, вглядевшись, смогла рассмотреть неширокую знакомую мне улицу — она пересекала проспект, что вел от врат Верхнего города к центральным вратам Академии. Именно на ней находился столь знакомый мне по посиделкам с Тиной «Пьяный петух».
— Лин?! — о, легка на помине — ко мне подбежала Тина, она прямо-таки светилась, — ты поступила, поздравляю!
— Да, — заулыбалась я, — ребята, познакомьтесь, это Тина, она перешла на четвертый курс. Тина, это Сигни и Дойл, мы будем вместе учиться.