- Ну, как Илья я, предположим, и не выстою, это он у нас из железа. А у меня спина больная. Да и зрителей жалко, это уже издевательство, а не удовольствие. Кстати, он тоже еще не подтвердил свое участие - у него сейчас гастрольный тур по всей стране, каждый день концерты, сказал, что постарается вырваться, но не обещает.
- Да будет он, даже не думай, - Роман Исаевич потянулся за новой порцией мяса и лаваша, игнорируя укоризненный взгляд жены. - Без Ильи Дмитривича еще ни одно эпохальное событие на эстраде не обходилось.
- Думаешь, очередной этап моего старения - эпохальное событие? - усмехнулся Глеб. - Ник, а ты чего сидишь куксишься? Неинтересно наши разговоры слушать? Давай наливай!
Ник послушно разлил мужчинам водки, Ксюше и Таше добавил в бокалы вина. Слушать разговоры о предстоящем юбилее ему было уже привычно - Глеб в последнее время ни о чем другом и не говорил. Нику было скорее грустно. К тому, что Глебу исполняется шестьдесят, надо было еще привыкнуть. Казалось бы, ну какая разница, сегодня пятьдесят девять, а завтра шестьдесят. Смена одной цифры не превратит его Глеба в старую развалину в один день. Мда, в один день не превратит...
На спину вот опять пожаловался. Спину действительно часто прихватывало, иногда обходились массажем, а несколько раз вызывали врача, чтобы сделал обезболивающий укол. Профессиональное, всю жизнь на сцене стоит. Или в разъездах бесконечных, то летит куда-нибудь часов пять, то на машине едет. А Глеб мужик крупный, ему даже в кресле бизнес-класса тесновато. О том, что причиной обострения болей в спине могли послужить их сексуальные марафоны, думать не хотелось.
- А мяско отличное получилось, Ромыч! - Глеб Васильевич отправил в рот еще один кусок, обходясь даже без вилки - ему так вкуснее было.
- Нормальное. Если б ты не отвлекал, даже не пересушили бы. А ты просто голодный, совсем тебя Ирма заморила диетами?
- И не говори даже! У нее нынче новый пунктик - сыроедение. В доме одни яблочки и помидорчики, все, что можно сожрать без тепловой обработки.
- Ужас! И где ты теперь питаешься?
- Как всегда, где придется, - уклончиво ответил Немов, подмигнув Нику.
Никита только вздохнул. Что-то не получался у них сегодня выходной. При дядюшке и Ксюшке приходилось разыгрывать не более, чем приятельские отношения с Глебом, а это сразу сводило беседу на нет, да и в любом случае Роман Исаевич полностью завладел вниманием друга. Зато Ксюшка так и лезла к нему с новостями и расспросами про его, Ника, жизнь, пока Таше это не надоело, и она не отослала дочку домой под предлогом, что на улице уже похолодало. Кстати, сидеть во дворе действительно стало некомфортно, солнце спряталось, и сразу стала пробирать сырость. Глебу с его спиной бы тоже не стоило остужаться, но Немов об этом и не думал. Теперь они с дядюшкой обсуждали детали юбилейного банкета. Мда, отдохнули, блин.
- Ник, пошли, поможешь мне закатки в подвал перетаскать, - Таше тоже надоело слушать чужие разговоры. - А то Ромку не дождешься.
Ник с удовольствием подхватился.
На кухне у Таши обнаружилась целая батарея трехлитровых баллонов с вареньем и овощами.
- Ничего себе! - поразился Ник. - А я считал, что светские леди закатками не занимаются! Куда вам столько?
- Светские, может, и не занимаются. А мы, скорее, советские. Ну а куда прикажешь урожай с участка девать? И потом, зимой Роман Исаевич будет требовать к чаю домашнего варенья, и чтоб точно как у Лилии Марковны. А такое ни в одном супермаркете не купишь.
- Тоже верно, - Ник взялся за баллон. - В подвале куда ставить?
- Подожди! Поставь баллон на место и садись!
Тон Таши не предполагал возражений, Ник сразу понял, что закатки были только предлогом и покорно уселся за кухонный стол. Таша устроилась напротив.
- Рассказывай, что у вас происходит!
Таша была в некотором роде в курсе их отношений с Глебом. То есть интимные подробности Ник никогда не рассказывал, тему секса они вообще обходили стороной. Но о Глебе говорили часто. Таше порой приходилось выступать в роли советчика или примирителя. Правда Глеб и не подозревал о степени осведомленности Вяземской.
- Ничего не происходит. Юбилей у нас, черт бы его побрал! Курить можно?
- В окошко.
Ник приоткрыл окно и с удовольствием закурил.
- О юбилее мы говорим утром, днем и вечером. Ночью не говорим только потому, что уже вообще говорить не можем. Он устает как собака. В мыслях только кто придет, чего споет, кто за кем выйдет, какие декорации будут, что подавать на банкете и так далее и тому подобное. Я хотел, чтобы он хоть сегодня отдохнул, так дядюшка туда же.
- Ник, это нормально! Поверь мне, я уже пережила, дай Бог памяти, пять или шесть Ромкиных юбилеев. И с каждым разом масштабы этой катастрофы только растут. Пойми, для них это очень важно - подведение итогов, публичная демонстрация любви к ним как зрителей, так и власти. Чтобы первые лица на концерт пришли, чтобы Президент награду очередную выдал, чтобы юбилей по центральному каналу показали.
- Не понимаю я, как можно тратить столько сил и здоровья на всю эту хрень! Он уже программу на четыре часа написал! Четыре часа стоя! У него же позвоночник в трусы ссыплется!
- Не ссыплется, - Таша поставила на стол перед Ником чашку кофе. - Ты все время делаешь из него то кисейную барышню, то старую развалину. Глеб не является ни тем, ни другим. И если юбилей пройдет так, как он хочет, он получит заряд энергии на несколько лет вперед.
- Думаешь, надо просто перетерпеть до юбилея?
- И еще месяц после него, - ухмыльнулась Таша. - А потом страсти улягутся и у Глеба появится время на тебя. Я понимаю, вы сейчас редко видитесь, ты скучаешь.