Через десять минут Глеб уже дремал. Телефон остался на столике в прихожей, куда Глеб выложил его из кармана, едва зайдя в дом, да и забыл. О том, что обещал позвонить Нику он, естественно, и не вспомнил.
Убедившись, что супруг спит, Ирма накрыла его одеялом, турнула с кровати Динку, прекрасно понимая, что наглая псина вернется в постель, как только она выйдет из комнаты. Забрала бутылку с остатками коньяка и тарелки, отнесла на кухню. Коньяк вернула в бар, тарелки освободила, тщательно вымыла и вытерла. Больше заняться было нечем. Может быть, сделать контрольный обход гостиной, где завтра будет съемка? Стереть несуществующую пыль, поставить на полочки рамки с семейными фотографиями. Лишь бы что-то делать, лишь бы не думать о том, где ночевал Глеб предыдущие три ночи, где в очередной раз сорвал спину, и кто оставил следы у него на загривке. Лишь бы не думать.
* * *
- Ой, какая хорошая собачка, как тебя зовут? А погладить можно?
- Ррр...
- Она не любит чужих, - запоздало сообщил Глеб Васильевич, когда журналистка поспешно отдернула руку.
Динка разочарованно клацнула зубами и отправилась охотиться на оператора, который налаживал оборудование. Чужих она не то, чтобы не любила, просто не позволяла фамильярностей, гладить ее без риска лишиться пальцев могли только Глеб и Ник. Ирма сводила общение с любимицей супруга к регулярной выдаче корма.
Глеб Васильевич подумал, что стоило бы запереть собаку на время съемок, но дальше размышлений дело не пошло. Он сидел в кресле, стараясь лишний раз не шевелиться, и покорно ждал, пока стилист закончит с гримом.
Настроение было отвратительным. Проснувшись утром, Глеб Васильевич обнаружил, что теперь у него болит не только спина, но и голова. Дико хотелось кофе, желательно в постель. Немов потянулся за телефоном, он давно уже приспособился звонить супруге, если ему что-то требовалось, орать в двухэтажном доме с кирпичными стенами, особенно певцу крайне непрактично. Но телефона на привычном месте не нашлось. Черт! Опять он его где-то оставил.
Пришлось выбираться из постели и идти на поиски. Мобильник нашелся в коридоре, а вот жены Глеб так и не обнаружил.
- Диночка, где Ирма? - обратился Немов к крутящейся под ногами собачке.
Динка презрительно тявкнула, словно сообщая, что следить за чужими женами не входит в ее обязанности.
Глеб заглянул на кухню.
- О, а вот и послание от благоверной! И даже завтрак.
Немов взял со стола записку и поднял полотенце, прикрывающее тарелку с фруктовым салатом и стакан сока.
- Мда, это не завтрак, а готовая изжога. И что нам пишут?
Записка была написана на большом листе бумаги крупными буквами. Ирма решила избавить его от необходимости еще и очки искать.
- "Уехала на конференцию в Измайлово. Буду вечером. Завтрак на столе, твой телефон в коридоре, у тебя там куча сообщений и вызовов. Приятного дня!"
Черт! Глеб Васильевич поспешно достал убранный было в карман халата мобильник. Он и не подумал проверить вызовы, а их оказалось немало. Три пропущенных от Славы, один, как ни странно, от Ромки. И один от Ника. Только сейчас Глеб вспомнил, что вчера так и не позвонил мальчику перед сном. Надо срочно исправляться, но сначала стоит выяснить, чего так настойчиво хотел от него Слава.
Отчаянно щурясь, Глеб Васильевич сделал вызов по пропущенному номеру. Троянов ответил мгновенно. Оказалось, что директор хотел ему сообщить о случайно нарисовавшейся на вечер халтурке. Корпоративчик, свадьба сына одного их общего знакомого банкира. Платят наличными.
- А почему заранее не пригласили? У меня съемки сегодня, - попытался протестовать Глеб.
- Да у них Илья Кароль был назначен гвоздем программы, а он только сегодня отказался, у него там что-то поменялось.
- Нормально! А я что, актер второго состава? На замену Каролю?
- Глеб, ну прекрати! Выйдешь на три песни, а получим как за сольный концерт. Потом банкет, все дела. Говорят, будет даже водное шоу с русалками!
- Ну вот без русалок я бы не пошел, - съязвил Глеб. - Ладно, заедешь за мной.
Хотелось кофе, но варить его не было ни сил, ни желания, поэтому, набирая Ромку, Глеб цедил Ирмин сок мелкими глотками. Натуральный, апельсиновый, без сахара, мерзость. Вяземский долго не отвечал. Но сам факт, что после вчерашнего Ромка звонил первым, обнадеживал.
- Проснулся, спящий красавец? - ехидно поинтересовался Роман Исаевич вместо приветствия.
- Да, - осторожно ответил Глеб, пытаясь по тону понять, что у его собеседника на уме.
- От секса не отвлекаю? - голос стал еще ехиднее.
- Рома, мне не восемнадцать, и я не занимаюсь сексом круглосуточно.
- А мне показалось, совсем наоборот...
- Тебе показалось. Если ты о вчерашнем инциденте, поверь, я очень сожалею.
- Сожаление у тебя вчера буквально на лице было написано, ага. Ладно, Глеб, я звонил сообщить, что у меня тут с утра была съемочная группа Первого канала, та, что о тебе фильм снимает. Они сейчас к тебе поехали. Так вот можешь не переживать, я им рассказал, какой ты прекрасный друг и великий артист, как трепетно относишься к женщинам и любишь свою жену. И даже подбитый глаз, который мне красиво замазали, не помешал этого сделать.
- Спасибо, Рома, ты настоящий друг.
- Нет, я просто профессиональный врун, как все артисты. Ко мне пришли, бывай.
Вяземский разъединился первым. Глеб раздраженно швырнул телефон на стол. Настроение из плохого превратилось в отвратительное. Он-то надеялся, что Ромка предпочтет "забыть" вчерашнее. В крайнем случае, будет подкалывать. Но судя по всему, забывать Роман Исаевич ничего не пытался.