Ветер приятно холодит кожу, на город спускаются сумерки, позволяя отдохнуть от дневного зноя. Морщусь, ощущая весеннюю свежесть на своем лице и жмурюсь как кот, обожравшийся сметаны. Все же свобода для человека очень много значит.
Обычная панельная шестнадцатиэтажка, балконы большие, окна пластиковые. Не скажу, что утопает в роскоши, но крыша не обваливается, кирпичи и алкаши на голову не падают, уже неплохо.
Восьмой этаж, железная дверь, звонок, шаги за дверью, стук собственного сердца глушит мысли и в тот момент, когда раздается щелчок замка и дверь неторопливо открывается, я взвыть готов и, немного, убежать.
- ... - я пытался сказать хоть что-то, но вышел только немой крик и список матов, промелькнувших в голове, среди которых не смог выбрать самый красочный.
- Ух ты, лапа, какая встреча, - ухмыляется Клим, окидывая меня ироничным взглядом, и когда я уже придумал, как его послать, из-за его спины вылетает Алька, виснет на его плечах, заглядывая из-за спины и, заметив меня, отталкивает мента в сторону и виснет уже на мне.
- Да что за привычка меня тискать?! - не могу не возмутиться, но все же придерживаю болтающуюся на моих плечах девушку. Алька все такая же: милая, миниатюрная и надоедливая, разве что повзрослела. Ее нельзя назвать красоткой в общепринятых рамках, но есть в ней что-то такое, за что невозможно не зацепиться. И дело не во внешности, это идет изнутри.
- Ты чего так долго? Неделю уже нет! - возмущается она, все же отлипнув от меня, и затаскивает меня в квартиру, куда я, собственно, не собирался.
И как ей объяснить, что сначала Сет меня день искал, когда я все же в день освобождения выпрыгнул из тачки на светофоре и свинтил от него. Потом он меня нашел, наказал так, что я думал сдохну под ним, пару дней держал силой, объясняя это тем, что он, видите ли, соскучился и затрахал меня до такой степени, что меня тошнить от секса начало. Ну, а потом я отлеживался и искал работу, кстати, нашел, правда на стройке, зато платят неплохо...
- Ян, ты где, вообще? - возмущается Алька и как заорет. - Хошь че покажу?! - видимо, моего согласия не требовалось. - СЕРЕГА!!! - орет так, что Сереги всего дома нервно вздрогнули и не удивлюсь, если вскоре раздастся топот Серегиных ног.
От ее слов, одного слова, проклятого имени, стало дурно, причем настолько, что в глазах потемнело, из ног вся сила ушла и я, покачнувшись, плюхнулся на пуфик, едва не теряя сознание. Взволнованный взгляд Клима заставил меня через силу взять себя в руки. Мне еще жалости для полного счастья не хватало.
Медленно, неспешной походкой, из боковой двери большого коридора выходит парень. Невысокий, темненький, в очках на макушке, довольно милый, и по морде - интеллигенция, но вроде не зажрался. Но дело в том, дамы и господа, что этот пацан, наряженный в домашние брюки и темную рубашку - мой брат. Я узнал его. Нельзя было не узнать. За те пять лет, что мы не виделись, он повзрослел, про возмужал промолчу, дрищ еще больше, чем я, но лицо, черт, он так на отца похож, не то что я, на соседа.
Он смотрит на меня... блядь, он на меня смотрит, а этого уже много. В груди все сжимается и вибрирует, живот сводит так, что сейчас загнусь пополам и тихо заскулю. И нет стыда, горечи или радости от встречи, мне просто плохо, не, не так - мне хуево.
- Нахуя... - не могу закончить предложение, глядя на немного прифигевшего Клима. Голос охрип, меня сейчас стошнит и дело вовсе не в алкоголе.
- Серый, съебись, - просит Клим и он, окинув меня печальным и испуганным взглядом, разворачивается и скрывается за дверью, из которой только что вышел. Я щас правильно понял, он заревел? Нет, реально? Мне аж легче стало.
- Ты нафига Сергуню довел, сухарь бесчувственный?! - взвыла Алька и улетела, видимо, утешать Сергуню, ну может из окна сигануть, уж больно резво стартанула.
Цирк уехал, клоуны остались. Чет ржать так хочется, а еще на воздух, но больше мороженку.
- Я пошел, - говорю, сам не зная зачем, и пытаюсь встать. Выходит со второй попытки. Смотрю на свои ноги, совершенно отказывающиеся идти, и жду, будто они мне ответят, что происходит и почему они отказываются выполнять приказы мозга.
- Удачи, - Клим отталкивается плечом от двери и уходит в одну из четырех дверей.
А я сижу. Не понимаю, что вообще за хуйня тут творится, но сижу. Понимание, что меня не хило так поимели, приходит не сразу, но когда оно все же озаряет замерзший мозг...
- Ты че, тварь, удумал?! - залетаю в комнату к Климу, чуть не споткнувшись о залежи бумаг, кипами сложенные повсюду, и встретившись с его невозмутимой мордой, даже как-то теряюсь.
Вокруг меня пиздец в виде бумаг, бумаг, бумаг, ох забыл сказать, тут еще бумаги есть. Они везде: на шкафу, на полу, на столе, даже под задницей Клима, усевшегося прямо на столешницу - тоже они. Клим курит, привычно зажав в губах сигарету, и щурится, когда дым попадает в глаза, стряхивает пепел в кружку с обмотанным вокруг ручки чайным пакетиком и что-то увлеченно читает.
- Ты забыл, как со мной надо общаться? - интересуется, оторвав взгляд от листа и скользнув по мне, вновь возвращается к чтению.
- Лучше бы я тебя забыл, мудак, - бубню себе под нос, медленно и осторожно приближаясь к нему. - Что пишут? - спрашиваю, вставая рядом, и до того дебильно звучит собственный голос, аж дурно делается.
Он что-то угукает и ноль эмоций. Писханув, открываю окно настежь... да, бумаги, ветер, бумаги, пиздец. Стою, глазами хлопаю, пока Клим тихо прифигивает, чего может добиться один порыв ветра в такой свалке. Закрою-ка я окошко нафиг, пока меня туда не выкинули.
- Не хочешь мне ничего сказать? - строго спрашиваю, а так заржать хочется, видя его печальную морду.
- Хочу, - тушит окурок в стакане и откладывает бумагу в сторону, - но ты же это собирать не пойдешь, - кивок в сторону горы макулатуры.
- Нет, - соглашаюсь, - но я не об этом.
- И что я должен сказать, чтобы ты утихомирился и перестал на меня смотреть, будто я у тебя конфетку отобрал? - хитро прищуривается и склоняет голову вбок, от чего короткий хвостик скользит по шее, а я как завороженный слежу за его движением, перевожу взгляд на выступающие из открытой майки ключицы, широкие плечи... бля, я залип, но все еще зол.
- Ты малого нахуя притащил? - теперь я окончательно разозлился. - Мне насолить хотел? - он даже искренне удивляется. - Решил так поглумиться? Зачем тебе это?! - получается слишком эмоционально и громко, я не хотел так, оно само вышло и стало противно от самого себя.