В объятиях плаща измятого,
Пронзенный лунной тишиной
Проходишь в половине пятого
Утра с задумчивой весной.
Идешь под ручку с одиночеством
Мистифицирующих тем.
Меняя быстро имя с отчеством,
Несуществующим совсем.
Пространство в ужасе топорщится,
Воспринимая лет удар.
А жизнь — занудливая спорщица,
Зудит над ухом как комар.
Весенним воздухом пропитанный,
Ты улыбаешься слегка.
И достаешь роман нечитанный
О приключеньях двойника.
* * *
Весна бредет неторопливо
И бредит звуками романса,
Что льются грустно и красиво,
Без фальши и без диссонанса.
Весна меня дождем тревожит,
Со снегом мокрым вперемешку.
Слова высокие корежит,
Сует в отчаянье насмешку.
Я в угол загнан непогодой,
Безликой скукой, небом серым,
Где неизменно, год от года,
Ищу бессмыслицы примеры.
И в полутемном коридоре
Я счастья различу оттенки…
Хотя космическое горе
Холодным взглядом ставит к стенке.
* * *
Волшебный час, ночной покой.
И дождь шуршит, печали пряча.
И вечность разлилась рекой.
И стала ветром неудача.
Смотри спокойно и легко,
Как небо падает в ладони.
А жизнь взлетает высоко,
Парит в невыразимом звоне.
Опять прекрасная игра
С полузабытым силуэтом.
На тонком кончике пера
Весна перебегает в лето.
Рассвет придет, нетерпелив.
Истратит все, что ночь накопит…
Ну а пока твой сон дождлив,
Остывший чай мечты недопит.
* * *
Памяти Г.В. Иванова.
Всего лишь полвека назад,
Он жил и дышал в этом мире.
Он рвался как солнце в закат.
Он плыл будто месяц в эфире.
Печальный поэт-эмигрант,
Он знал, что его убивает
Зренья двойного талант.
То облако, что наплывает.
В холодную лег он кровать,
Чтоб больше уже не проснуться…
Успев обещание дать
Стихами в Россию вернуться.
* * *
Все бытие — мистификация.
Все ирреально и смешно.
Тоски качается акация,
И ветками стучит в окно.
Опять неслыханными бреднями
Твоя искромсана душа,
Идя за слухами последними,
И сны бездумно вороша.
А в зеркалах судьбы застенчиво
Таится счастья злая ложь.
Найди ее в мирах изменчивых,
И беспощадно уничтожь.
* * *
Вывернув все годы наизнанку,
И об измененьях не жалея,
Суть вещей обходишь спозаранку
По тенистой, липовой аллее.
Снова формулируешь неточно
Бед и одиночества источник.
Ковыряясь в скважине замочной
Вновь больной сгибаешь позвоночник.
Ты садишься за родные книги,
Что тебя почти развоплотили:
Сердце в иллюзорные интриги,
В бездны приключений поместили.
Помни: ледяных ночей вращенье
Происходит под простым нажимом
На перо, что снова жаждет мщенья…
Это миф о вечном возвращеньи
Делает тебя непостижимым.
* * *
Выпадая из всех направлений,
Я себя ощущаю чужим
Для движения злых поколений,
Потому остаюсь недвижим.
Созерцая покой вдохновенный,
И вдыхая весны аромат
Я черемухой самозабвенной
Погружен в неизбежный закат.
Это нежность, которой не будет.
Это блеск, что сойдет в никуда…
Но посмертную славу присудит,
Заковав в переплеты года.
* * *
Гнезда дворянского упадок
Прикрыт чуть-чуть весенним днем.
Неспешный ход событий сладок.
И жизнь, что выпала в осадок,
Дрожит под солнечным огнем.
Скользни, глаза прищурив, взглядом,
Мешая неба синеву
С зелено-белым пышным садом.
И примиришься с тихим адом,
В котором бродишь наяву.
Прозрачный вечер чист и легок:
Воспоминанья на крыльце.
И водочки совсем немного,
И лунной тишины дорога
С улыбкой грустной на лице.
* * *
Гуляя в полночь по аллее
На звезды дальние смотри,
Вторгайся в темноту смелее,
Но ничего не говори.
И вплоть, до яростной зари
Ты осушай, не сожалея,
Фужеры памяти, лелея
Миров разбитых фонари.
Есть только шаг, и только след.
Хоть всевозможные соблазны
Тебя обуревают вновь…
Ты ждешь триумфов и побед,
Но притязанья несуразны,
Зря взбаламучивают кровь.