— Мой дилер.
— Дилер?
— Ага.
— Решила его бросить?
— Послушай, почему бы тебе не убрать пушку? — предложила она. Только тут Роджер осознал, что до сих пор сжимает в левой руке пистолет, и положил его на сиденье между ними. Женщина тут же схватила оружие, прицелилась в Роджера и приказала: — Закрой пасть и гони.
Когда Эгги с Кальвином вернулись к пикапу, полиции на стоянке уже не было. Разинув рты, парни смотрели на повреждения, нанесенные «доджу», громко и смачно ругались и только потом заметили, что Роджера в машине нет.
— Он забрал мой «хаск», — пробормотал Эгги, порывшись под сиденьем.
— Вот идиот, сукин сын, — твердил Кальвин. — Да чтоб он сдох!
Они убрали осколки стекла с сиденья и отъехали, горя желанием как можно быстрее покинуть этот район Мемфиса. Коротко обменялись мнениями о том, стоит ли искать Роджера, и пришли к выводу, что он им уже давно стал поперек горла. Девушка-мексиканка из регистратуры в общих чертах описала, как добраться до Центральной больницы, и добавила, что их Бейли скорее всего там.
Дама в регистратуре Центральной сообщила, что по ночам донорский пункт не работает, открывается ровно в восемь утра, и что там придерживаются строгого правила не принимать кровь у добровольцев в состоянии интоксикации, будь то алкогольной или наркотической. Нет, у них в больнице на данный момент нет человека по имени или фамилии Бейли. Поскольку она просто-напросто их выпроваживала, словно из ниоткуда возник охранник в форме и попросил уйти по-хорошему. Они послушались, и он проводил их до дверей. На прощание Кальвин спросил его:
— Скажите, вы, случайно, не знаете, где можно продать пинту крови?
— На Уоткинс, неподалеку отсюда, есть банк крови.
— Думаете, он сейчас открыт?
— Да, работает круглосуточно.
— А как туда добраться? — поинтересовался Эгги.
Охранник указал направление, но предупредил:
— Только смотрите, поаккуратнее там. Туда толпами валят алкаши и наркоманы, когда им срочно требуются наличные. То еще местечко.
Банк крови оказался единственным в городе местом, которое Эгги нашел с первой же попытки, и ко времени, когда друзья остановились на улице, возле входа, оба надеялись, что заведение закрыто. Однако им не повезло. Приемная представляла собой мрачноватую небольшую комнату с пластиковыми стульями и разбросанными повсюду журналами. В углу, на полу, под журнальным столиком, лежал, свернувшись калачиком, донор в состоянии той или иной интоксикации и, судя по всему, помирал. За столом в хирургических перчатках работал мужчина с мрачным лицом. Увидев пошедших, грубо осведомился:
— Чего надо?
Эгги откашлялся, покосился на умирающего под столиком и с трудом выдавил:
— Вы… э-э… здесь кровь покупаете?
— Можем заплатить за нее, можем принять бесплатно.
— Сколько?
— Пятьдесят баксов пинта.
Для Кальвина с двадцатью пятью долларами в кармане названная сумма означала: плата за вход с надбавкой, три бокала разбавленного пива и еще один восхитительный незабываемый приватный танец с Эмбер. Для Эгги с его восемнадцатью долларами и полным отсутствием кредитных карточек — еще один недолгий заход в стрип-клуб и бензин на обратную дорогу. О бедном Бейли оба позабыли напрочь.
Им протянули бланки. Пока Кальвин и Эгги их заполняли, мужчина спросил:
— Группа крови какая?
Вопрос вызвал полное недоумение. Друзья тупо переглянулись.
— Кровь какая? — нетерпеливо повторил мужчина.
— Красная, — ответил Эгги, а Кальвин громко расхохотался. Но это не вызвало и тени улыбки на лице медработника.
— Вы чего, ребята, пили? — осведомился он.
— Пиво, да и то самую малость, — ответил Эгги.
— Но лишнего за спиртное с вас не возьмем, — быстро ввернул Кальвин, и тут уже они оба так и покатились со смеху.
— Какого размера иглу желаете? — спросил мужчина, и веселье их мгновенно покинуло.
Они дали расписки, что не страдают аллергией и инфекционными заболеваниями.
— Ну, кто первый?
Оба молчали.
— Мистер Эгнор, — сказал мужчина, — следуйте за мной.
И Эгги проследовал — вошел в большую квадратную комнату с двумя койками справа и тремя — слева. На одной из коек справа лежала пышногрудая белая женщина в тренировочном костюме и высоких ботинках на шнуровке. Из ее левой руки тянулась трубочка — прямо к прозрачному пластиковому пакету, до половины наполненному темно-красной жидкостью. Эгги посмотрел на трубочку, пакет, и только тут до него дошло, что в руку женщины воткнута игла. Он тотчас грохнулся в обморок, с громким стуком распростерся на плиточном полу.
Кальвин, сидевший на пластиковом стульчике у входной двери, нервно листал журнал и одним глазом то и дело косился на умиравшего в состоянии интоксикации. Он слышал шум в соседней комнате, но как-то не придал этому значения.
Холодная вода и нашатырь привели Эгги в чувство, и он даже умудрился заползти на одну из коек. Рядом стояла крохотная женщина азиатского типа в белой маске. С сильным акцентом она уверяла, что ничего страшного нет, все будет нормально.
— Закройте глаза, — несколько раз повторила она.
— Вообще-то мне не так уж и нужны эти пятьдесят баксов, — пробормотал Эгги. Голова страшно кружилась.
Женщина, похоже, не поняла его. А когда поставила рядом на столик поднос с инструментами, Эгги взглянул на него всего раз и почувствовал, что сейчас снова потеряет сознание.
— Закройте глаза, пожалуйста, — сказала она и начала протирать ему левую руку в изгибе локтя спиртом. От запаха Эгги замутило.
— Можете взять эти деньги себе, — пробормотал Эгги. И в этот момент женщина вытащила откуда-то большую черную повязку или маску, надвинула ему на лицо, и мир померк.
В приемную вошел санитар. Кальвин тут же вскочил.
— Следуйте за мной, — строго распорядился мужчина, и Кальвин повиновался. Войдя в просторную квадратную комнату, он увидел женщину в высоких ботинках на койке справа, а на койке слева — Эгги в какой-то странной маске на лице и тоже грохнулся в обморок. Упал на плиточный пол примерно в том же месте, где всего несколько минут назад лежал его друг.
— Кто эти клоуны? — осведомилась женщина в высоких ботинках.
— Парни из Миссисипи, — ответил санитар, нависая над Кальвином в ожидании, когда он придет в себя. И снова холодная вода и нашатырь сделали свое дело.
Эгги прислушивался к происходящему, ничего не видя.
И вот наконец две пинты были получены. Сто долларов перекочевали из одних рук в другие. В десять минут третьего изрядно потрепанный в боях «додж» въехал на стоянку перед клубом «Десперадо» — двое храбрецов прибыли за час до окончания действа. Крови в них поубавилось, зато прибавилось тестостерона, и, выплачивая надбавку в десять баксов, они искали взглядом лживого вышибалу, который отправил их в Лютеранскую больницу. Но того видно не было. Народу в зале стало меньше, девушки выглядели устало. На сцене крутилась всего одна стриптизерша в годах.
Их подвели к столику неподалеку от того места, где они сидели в первый раз. Буквально через несколько секунд появилась Эмбер. Подошла и спросила:
— Что будете, мальчики? По три напитка минимум.
— Мы вернулись, — гордо заявил ей Кальвин.
— Молодцы. Так что будете?
— Пиво.
— Секундочку. — И она удалилась.
— Вроде бы она нас не помнит, — разочарованно протянул Кальвин.
— Дай двадцать баксов сверху, сразу вспомнит, — предложил Эгги. — Ты ведь не собираешься тратить бабки на еще один приватный танец, или как?
— Может, и собираюсь.
— Такой же дурак, как и Роджер.
— Ну нет, глупее его не бывает. Интересно все же, где он?
— Плывет по реке с перерезанным горлом.
— И что скажет его папаша?
— Скажет: «Мальчик всегда был глуп как пробка». Откуда, черт возьми, мне знать, что он там скажет? Да и не все ли равно?
В противоположном углу зала сидела в изрядном подпитии компания каких-то мужчин в черных костюмах. Один из них обнял за талию официантку, девушка ловко вывернулась. Тут же возник вышибала, ткнул пальцем в обидчика и строго предупредил: