Глава третья
Элен уже два месяца была замужем за Леоном, когда на остров пришла весна. Зимние дожди и талая вода с гор совершенно преобразили землю. Яркая зелень одела долину густым ковром; на склонах гор появились первые весенние цветы. Стоя на веранде, Элен любовалась безбрежным простором Средиземного моря и золотистым песком пляжа. Солнце рассыпало свои лучи по спокойной глади моря, переливавшегося всевозможными оттенками бирюзы, а у самого горизонта лежала сине-фиолетовая полоса, разделявшая его с голубым куполом неба.
– Тетя Элен! – Громкий крик заставил молодую женщину отвлечься от созерцания этой красоты и посмотреть вниз. Там стояла Фиона с ранцем за спиной и улыбалась. – Я пришла.
– Вижу, – засмеялась Элен. – Ты хочешь есть?
– Просто умираю с голоду. У нас еще остались кексы, которые ты вчера испекла?
– Остались, Фиона. Я сейчас спущусь и тебя накормлю.
Проходя через спальню, Элен невольно бросила взгляд на себя в зеркало и вздохнула. Элен вспомнила, что, когда она в последний раз была у Труди в гостях, подруга даже назвала ее старомодной.
– К чему это монашество теперь, когда ты замужем? Предупреждаю тебя, Элен, так ты его не удержишь. Эти киприоты – увлекающиеся натуры. Хорошенькое личико – и они теряют голову… если только дома их не ждет кто-нибудь получше.
– Ты судишь по собственному опыту?
– Конечно, нет. Мой Тасос совсем другой. О, не смейся, так и есть! Но в основном… Я хочу тебя предупредить, ведь ты – моя подруга. Ты же красивая женщина, Элен, к чему такая строгость в одежде. Посмотри, какой длины у тебя платье! Боже, почему ты скрываешь свои красивые ноги?
– Тетя Элен… Где ты?
– Иду, иду, дорогая.
Фиона была уже в кухне. Бросив ранец на пол, она заглядывала в буфет.
– А где же кексы?
– Убери ранец с дороги… Нет, повесь его на место, пожалуйста.
Лукаво улыбнувшись, девочка вышла, чтобы повесить ранец в шкаф в холле. Потом она вернулась и, усевшись на стул, стала ждать, пока Элен накроет ей на стол. Несколько мгновений Элен смотрела на девочку, вспоминая реакцию детей, когда Леон объявил им о смерти их отца. Лицо Фионы сначала как бы застыло, но потом, когда смысл случившегося дошел до нее, она разразилась бурными рыданиями, уткнувшись в плечо Элен. Чиппи старался быть мужественным, но и он не выдержал. Эта душераздирающая сцена подействовала на Элен убедительнее любых слов, и она дала Леону свое согласие. Ее решение было принято импульсивно, под влиянием сильных эмоций. Она понимала, что потом обязательно пожалеет о своем поступке, ведь жизнь с этим суровым киприотом, чей характер ей неоднократно уже приходилось наблюдать, вряд ли будет приятной. Роберт ясно дал ей понять, что ни один киприот не сможет обходиться без женщины. И хотя это ее ни в коей степени не должно коснуться прямо, она все равно будет чувствовать за своей спиной присутствие другой женщины, что в конце концов не может не сказаться на ее душевном спокойствии.
Несмотря на предостережения голоса разума, Элен позволила своему состраданию взять верх и пока еще не жалела об этом. Ее устраивал такой брак. В нем отсутствовали глубокие чувства, не было душевного волнения, а следовательно, и опасности повторно разочароваться.
– Тетя Элен, пожалуйста, побыстрее!
Засмеявшись, Элен пошла к буфету и достала кексы.
Потом она налила девочке стакан молока.
– Где же Чиппи? – спросила она, когда Фиона уже принялась за еду. – Почему он всегда приходит позднее тебя?
– Он там с мальчиками. Он уже знает их язык, а я еще нет. Греческий так трудно учить, но у нас хорошая учительница – она подсказывает мне слова.
– Которые ты тут же забываешь.
– Некоторые помню, но буквы такие смешные. Почему они пишутся вверх ногами?
– Вовсе не вверх, просто они отличаются от наших, вот и все. Не волнуйся, скоро ты выучишь греческий язык.
– А ты же сама говорила дяде Леону, что никогда его не выучишь.
– Я старше тебя, а чем старше человек, тем тяжелее ему учиться. Все же я думаю, что сумею освоить этот язык, хотя бы на необходимом уровне. Да это и не так уж важно – здесь многие говорят по-английски. – Элен взглянула в окно: на веранде появился Чиппи. Он прошел в кухню через застекленную дверь и с размаху бросил свой ранец на пол.
– А что ест Фиона? Можно и мне то же самое?
– Сначала повесь в шкаф свой ранец.
– Убери его за меня, Фиона.
Элен удивленно уставилась на него.
– Что ты сказал?
– Я велел Фионе повесить мой ранец. – Чиппи уселся на стул и стал ждать, когда Элен подаст ему кексы и молоко.
– Убери ранец, – строго сказала Элен. – Немедленно.
– Фиона… – Чиппи указал пальцем на свой ранец.
– Я не собираюсь твой дурацкий ранец никуда относить! Делай это сам! – Фиона сунула в рот кусок кекса. – Не понимаю, что это на тебя нашло, Чиппи, ты все время пытаешься мной командовать. – Она посмотрела на Элен и возмущенно произнесла. – Сегодня утром он велел мне почистить его ботинки.
– Почистить его ботинки! – повторила Элен и недоуменно уставилась на мальчика. – Ты велел своей сестре чистить за тебя ботинки?
– Ну и что, – спокойно ответил Чиппи. – Здесь сестры всегда все делают за своих братьев, потому что мужчины – самые главные. А женщины должны делать разную работу… и все остальное, – уклончиво объяснил он.
– И кто же, позволь спросить, такое тебе сказал?
– Ребята в школе, – беспечно произнес Чиппи. – У них сестры выполняют за них всю работу. Я оказался в глупом положении, когда сказал, что моя сестра ничего для меня не делает. Они посмеялись надо мной и обозвали «девчонкой».
– Не думаю, что они употребили именно это слово.
– Но по-гречески оно означает то же «самое.
– Ладно, «девчонка» ты или нет, не свои ботинки ты должен чистить сам. А сейчас пойди и убери свой ранец.
– Но, тетя Элен, ты же не понимаешь…
– Чего это не понимает тетя Элен? – в дверях стоял Леон, высокий, стройный, в безупречном светлом костюме. И хотя он обращался к Чиппи, его взгляд был прикован к Элен. Она впервые осознала, как неподобающе своему положению она выглядит: мрачного коричневого цвета свитер и юбка, гладко зачесанные волосы, толстые чулки и простые туфли на ногах. Леон перевел взгляд на Чиппи. – Ну? – Его голос был строг, и Элен подумала, не слышал ли он случайно весь их разговор. – Ты что, язык проглотил?
Вся самоуверенность Чиппи мгновенно испарилась. Он робко произнес:
– Так, ничего, дядя Леон.
Но тот повернулся к Элен, и ей волей-неволей пришлось отвечать. С легкой иронией в голосе она беспечно проговорила:
– Чиппи очень быстро становится настоящим киприотом. Он считает женщин существами низшего порядка.
– Вот как?
– Он командует мной и заставляет чистить ему ботинки, – добавила возмущенная Фиона.
– Не выдумывай, – одернула Элен девочку. – Он только попросил тебя это сделать.
Леон несомненно все слышал, решила Элен, потому что, не выразив ни малейшего удивления на ее слова, спокойно обратился к Чиппи.
– Сейчас же встань и убери свои вещи. – Он подтолкнул ранец носком ботинка.
– Хорошо, дядя Леон. – Чиппи подчинился, но, проходя мимо Фионы, бросил на нее сердитый взгляд. В ответ девочка только торжествующе усмехнулась. – Все мальчишки в школе говорят, что у них младшие сестренки всегда выполняют разные поручения, – вернувшись на кухню, заявил он, не обращаясь ни к кому конкретно, а потом почти с вызовом произнес: – Тетя Кула тоже все делает за тебя. Ты всегда говоришь, чтобы она что-нибудь сделала для тебя или что-то принесла.