КРОТОВ Антон Викторович
"ОТ -50° ДО +50°"
Автостопом и пешком по России, Азии, Африке
Памир+Афганистан, 2005. Панджшерское ущелье
Зимняя Эвенкия, 2002: центр России
Судан-Эфиопия, 2003: к границам Сомали.
АФГАНИСТАН: ТРИСТА ЛЕТ СПУСТЯ
Предисловие
Впервые в Афганистан мы с дрзяьми-автостопщиками поехали в 2002 году. Перед нашими глазами предстала загадочная «страна А.».
Афганистан оказался настоящей Страной Счастья. Красивые горы, чистые реки, длинные арбузы, хрустящие лепёшки, бородатые мужчины, женщины в чадрах, разбитые дороги и медленные разукрашенные грузовики. Древние кареты и архаические фотоаппараты, верблюжьи караваны, менялы с корзинами и мешками ничего не стоящих местных денег. Продавцы и ремесленники, гончары, сапожники, водители и всадники, пастухи, любопытные дети и удивлённые взрослые, десятками собирающиеся вокруг иностранца. Обломки старой военной техники и минные поля двадцатилетней давности, оставшиеся со времён советско-афганской войны. Подозрительные полицейские и агенты новой власти, задумчивые имамы мечетей, сами мечети и стройные ряды молящихся повсюду — на улицах, базарах и площадях. Пение муэдзинов, бибиканье автомобильных гудков, крики ишаков и шум горных рек, жаркое солнце и пыль пустынь, холодные ветра перевалов и заснеженные вершины — вот он, Афганистан, каким мы застали его в первую нашу поездку.
Вскоре я написал книгу — «Страна А., или Автостопом по Афганистану». Книга имела большой успех, и десятки путешественников поспешили посетить эту страну, чтобы успеть поймать там частичку того исчезающего средневековья, которым эта страна была пропитана. Именно этот дух древности, который законсервировался в Афганистане во времена правления «Талибана», и который активно (при помощи денег, телевизоров и оружия) разгоняют американцы и их ставленники из новой афганской власти.
Прошло три года, и, по сведениям многих, — страна начала изменяться — то ли портиться, то ли становиться более удобной и более современной. Закончилась война, начали строиться дороги, появились большие деньги, прекратилась многолетняя изоляция Афганистана от остального мира. Города Афганистана направились из средневековья сразу в двадцатый (но не в двадцать первый) век, и во многих местах за наших три года проходит триста. Как это происходит, как движется история и изменяется народ под влиянием нового времени и денег — это может увидеть человек, вновь оказавшийся в Афгане с некоторым временным интервалом. Я тоже захотел это сделать и увидеть всё своими глазами.
В отличие от предыдущего путешествия большую часть поездки я провёл в одиночестве. Без напарника лучше узнаёшь и понимаешь окружающий мир, учишь язык, никого не приходится ждать и никого не нужно догонять. Только заключительную часть пути я прошёл вместе со своим старым другом Олегом Моренковым, которого неожиданно для себя встретил в Мазари-Шарифе на почтамте. Другое отличие от прежних поездок — я больше времени прошёл, чем проехал, и намотал около пятисот километров пешком по азиатским горам. Движение «своим ходом», во-первых, было вызвано отсутствием транспорта на самых интересных участках, но главное, что пешее путешествие (особенно в одиночку) становится более познавательным и задумчивым, чем езда на транспорте.
Помимо Афганистана, мне удалось уделить по несколько дней соседним Таджикистану и Киргизии. Впервые в жизни я проехал по высокогорному Памирскому тракту и побывал в таджикских долинах, где гостеприимство не уступает суданскому. Подробности о том, как всё происходило, вы и прочитаете в этой повести.
Начало пути
Многие интересные путешествия автостопом начинаются прямо от порога родного дома, или, в крайнем случае, от Московской кольцевой дороги (МКАД). Но на этот раз я, чтобы не терять время, решил проехать на поездах первую часть маршрута — от Москвы до Миасса и затем до казахской Караганды. Таким образом, начало собственно вольного путешествия перетащилось у меня в Караганду. Здесь я вышел из поезда Кустанай—Караганда утром 11 августа 2005 года. Отсюда, собственно, и начнём.
11 августа, четверг. Водитель-пессимист
Южный выезд из Караганды расточал сотни машин. Очень скоро невдалеке от меня затормозил большой КАМАЗ с прицепом. Но что-то странно он остановился, довольно далеко. Я на всякий случай подошёл. Из кабины уже вышел мрачного вида водитель и обходил вокруг прицепа, появившись мне навстречу.
— И какого хрена тебе здесь надо? — спросил он меня.
Я остановился, ничего не ответил, размышляя, что это за приветствие такое необычное.
— Ну полезай!
Оказалось, что у водителя просто такая манера разговаривать. Вообще это оказался уникальный человек, среди всех, кого я встречал, — он видел мир исключительно в чёрных тонах! Звали его Александр, и было ему пятьдесят с чем-то лет, из которых тридцать пять он провёл за рулём.
— Ага, автостопщик, видел я тут однажды одного автостопщика. Ехал, придурок, добирался из Алматы к себе куда-то в Тюмень. Без денег, без толку без никакого. Вот, говорит, книгу напишу, когда вернусь. Дурак! А ты наверное тоже такой, блин, писатель?
— Удивительно, но я тоже писатель, — отвечал я. (А про себя подумал: вот нахальные автостопщики, начитались моих книжек, теперь все писателями представляются…)
— Вот тоже мне писатели! Хоть чего-нибудь уже написал? Читал я всяких таких писателей, дерьмо они все без исключения. А ты небось тоже читал, Булгакова какого-нибудь. Читал?
— Читал, — сознался я.
— Вот козёл этот Булгаков! Напридумал чёрт знает что, урод, а все другие его читают, писатель хренов! Да и много таких, писателей. А Маяковский! Его читал?
— Читал, — обречённо ответил я.
— Во дурак, козёл, кретин, этот Маяковский, дурья свиная башка! Написал чёрт-те-что (дальше шла критика Маяковского). А художники! Вот козлы! Вот Малевич например, урод, тварь… Нарисовал этот хреновый квадрат, и все дураки ходят смотрят, балдеют от него! — Дальше шла критика художников. — Да ты понимаешь, вообще, что художники, писатели, все, все! Уже все умные мысли до вас сказали тысячу раз, уже всё до вас уже сказано пересказано, и вы или воруете эти чужие мысли, или придумываете свои дурные, вот взять всех этих художников … (перечень художников), писателей … (перечень писателей), певцов этих всех эстрадных (перечень певцов с нехорошими эпитетами).
— Ездишь, тоже мне, мир посмотреть, тоже мне, люди хорошие, придумал тоже мне, дурак! А вот ехать никуда не надо, ты посмотри тот же Казахстан. Люди здесь, казахи эти — звери! Да, ей-Богу, хуже зверей! (дальше приводились различные примеры, подтверждающие зверскую сущность коренного населения). И ни один не остановится, ни один, хоть ты сдохни на трассе! Или вот сейчас, сказали мне привезти муку, есть этот, будь он проклят, попутный груз. И вот я поехал, мне сказали — да, столько-то тонн муки, надо отвезти в Балхаш. (Дальше описывались мучения водителя в попытках получения попутного груза и денег за его перевозку). Ну, звери, ей-Богу, а теперь я с этой хреновой мукой еду, мать-перемать, в Балхаш, будь он проклят! Звери, ой звери! И гаишники у них — звери у нас здесь, хуже некуда. Хуже только в России, и ещё в Киргизии и Узбекистане, там ещё хуже (дальше приводились примеры). Вот, говоришь, дурак, что все люди добрые, а вот сам посуди. Однажды в 1993 году повёз я в Россию арбузы…
Дальше была рассказана длинная трагическая история: Александр повёз арбузы в алтайский город Рубцовск, где у него хотели купить все эти арбузы, но по дешёвке, а он думал продать их подороже, привёз в Барнаул, а там уже всё в арбузах, повёз дальше в Новосибирск — там ещё хуже, повсюду одни арбузы. Вскоре все арбузы у него протухли, небольшие заработанные деньги были украдены, потом к нему привязались гаишники, таможенники и бандиты, а под конец пути в машине на обратном пути обнаружились нечинимые поломки. История была обильно заправлена нехорошими словами.