Выбрать главу

Шалин Анатолий

Отстал от века (Приключение Коркина)

Шалин Анатолий

Отстал от века

(Приключение Коркина)

В прохладный осенний вечер некто Коркин, служащий объединения "По заготовке... ", возвращался с вечеринки домой и бормотал сонно:

- Опять напоили, бармалеи! Это по какому же поводу, позвольте вас спросить? Ну, позавчера пили - это ясно: Похлебкин премию отхватил. В четверг... в четверг пили у Зиночки. В среду? В среду... в среду я, кажется, не пил. В среду мы собирались у Понюшкина - расписывали пульку... И пили... Нет, все-таки пил, пиво пил. Литров восемь вылакали на четверых. Во вторник - не помню, наверное, отсыпался. В понедельник меня разбирали на каком-то собрании, на каком - не помню... Помню - обещал исправиться. М-да, - Коркин на минуту задумался.

- Ах, да! В воскресенье приехал Тряпкин из Москвы. Нет, не из Москвы... - мысли Коркина заплетались. - Из Тамбова? Нет, не из Тамбова... А леший с ним! Все равно не помню, откуда он приехал, а вот что пили помню: пили спирт, гидролизный... А что же сегодня? Сегодня что?.. Сегодня пили на дне рождения у Теплова. Странно, почему это он свой день рождения два раза в квартал отмечает? Непонятно! Опять я ему в карты десятку просадил. Жулик! Ворюга... Или студент этот, - Коркин попытался дотянуться непослушной рукой до синяка под глазом. - Откуда он взялся, этот студент? Надо же - такой синячище мне наклеил. И чему их только учат в этих вузах... Из-за чего я с ним сцепился? Не помню! Много он себе позволял: мухомором меня обозвал и этим, как его, обывателем, безнадежно отставшим от века. Коркин болезненно сморщился.

- Интересно! Это какое же он имел право? Щенок! Я тебя спрашиваю! промычал Коркин, останавливаясь перед телеграфным столбом. - Какое этот студентишка имел право? Чего молчишь, дубина?

Столб безмолвствовал, и Коркина это раздражало.

- От века я отстал, видите ли! А я за веком и не гонюсь. Очень он мне нужен. Новейших теорий не знаю. Книг не читаю. Смех! Всем, что ли, книги читать? И без них обходимся великолепно. Другие хобби есть! И чего этой молодежи надо, и чего цепляются? Тоже мне - вундеркинды.

Коркин огляделся по сторонам. Новый микрорайон, по которому он куролесил, куда-то исчез. Больших зданий вокруг не осталось, торчали какие-то хибары, где-то надрывно перебрехивались псы.

- Черт! - пробормотал Коркин, озираясь. - И куда это меня занесло?.. Здорово я в этот раз набрался! - В глазах Коркина рябило. В голове явственно слышались какие-то завывания. "Нет, - подумал Коркин, - самому мне не дойти. Надо такси."

- Такси! - завопил он осипшим голосом. - Такси! Черт их побери! Такси! - Но машин вокруг не было.

Пошатываясь и проклиная всех и все на свете, Коркин направился к единственному фонарю, тускло мерцавшему шагах в трехстах от него.

И странное дело, чем ближе он подходил к фонарю, тем тусклее становился свет, а под самим фонарем оказалось настоящее царство тьмы и засилье ночи, хотя Коркину не удалось поразмышлять над этим парадоксом, он увидел наконец зеленый огонек такси.

- Такси! - радостно взвизгнул Коркин, цепляясь изо всех сил за фонарный столб.

И в это мгновение что-то произошло. Мир перевернулся. Огни города куда-то пропали. Темнота стала еще гуще. Коркин почувствовал, как кто-то трясет его за плечо:

- Барин! Барин! Куда ехать-то?

- Чего? - прохрипел Коркин и, испуганно моргая, увидел перед собой бородатую рожу. И еще он увидел, что сидит в какой-то коляске, а фонарь на столбе теперь уже вовсе и не электрический, а какой-то странной конструкции с самым настоящим фитилем и слабым, мерцающим язычком пламени.

Пахло сапожным кремом и конюшней. И едва Коркин отметил это, как где-то впереди захрапела лошадь и бородатая рожа, матерно ругаясь, заорала:

- Ну, стерва, нешто пьяных не видела?

Щелкнул кнут. Коляска качнулась, сдвинулась с места, а рожа снова обернулась, склонилась над Коркиным и настойчиво повторила:

- Барин, куда ехать-то? - и вдруг расплылась в жуткой улыбке. - Семен Иванович, батюшка! Тьфу ты, а я вас и не признал в темноте-то! Столько лет вожу и не признал... Но! Собачье отродье! Пошла... - Снова щелкнул кнут, и коляска затряслась по булыжной мостовой.