Скажите, вы встречали когда-нибудь человека, который бы любил дождь, скуку, серость, уныние?
Конечно, закричат большинство обывателей, таких людей нет, среди умственно полноценных нет, обязательно уточните вы.
Однако, почему-то большинство людей засыпает сном праведника, слушая, как дождь барабанит по крыше. Почему-то мы улетаем в царство морфея лишь в прохладе, укутавшись по уши в тёплый плед, и не зря существует поговорка: не спи, замёрзнешь.
Лично я ни за что не скажу, что не люблю дождь. В каплях дождя, падающих с небес, есть нечто гипнотическое, вводящее в транс. Я люблю гулять под дождём, и промокшие туфли меня не волнуют, напьюсь потом чаю с мёдом и малиновым вареньем.
Молодёжь дождь воспринимает только как непогоду, они не понимают, как это приятно, погулять по « золотому » парку под одним зонтом. Целоваться под дождём, собирать кленовые листья. Конечно, вряд ли молодые люди раньше целовались прилюдно, это я так брякнула, но каждая эпоха диктует свои понятия нравственности.
В моей жизни было немало мужчин, но ни один из них не предлагал мне погулять под одним зонтом вдвоём, у них другие мысли в голове летали, глядя на мои длинные ноги.
Максим, мой последний муж, начисто лишён романтики, он следователь МВД, и типичный реалист. Много в жизни повидал, и розовые очки с парня рано слетели. Он неизменно засыпает на опере, что меня изрядно бесит, и дома я устраиваю скандал, а потом мы бурно миримся.
Переделать человека невозможно, у Максима в семье никто не понимает классическую музыку, и сейчас поздно о чём-либо говорить. Я пытаюсь облагородить его, но истинного любителя мне из него всё равно не сделать.
Эдуард, мой третий муж, вот он был романтичен. Он писал стихи, которые посвящал мне, когда мы были вместе, называл меня своей музой, хотя стишки его были не ахти.
Я-то это понимала, а вот его мамочка, моя дражайшая свекровь, которая попила из меня кровушки, закатывала глаза от его творчества. Что тут скажешь? Он её любимое чадушко, и угораздило же меня связаться с маменькиным сынком!
Его предшественник был апофеозом всему. Кеша, Иннокентий, моих увлечений классической музыкой не разделял, каждый поход в театр превращался в скандал, и я предпочитала сидеть дома, либо идти в театр с Аськой, своей старшей сестрой.
Другое дело Дима, мой первый супруг.
Мне до боли не хочется вспоминать о нём, и тем более сейчас, сидя в поезде Москва – Гданьск. Прошло уже полтора месяца, как я не общаюсь с Димой, но эти дни превратились для меня в один сплошной монолит, а на душе тоска.
Начну, пожалуй, с того, что я замуж я за него вышла в возрасте шестнадцати лет. Маман по уши влюблена в его отца, у них сейчас интрижка, и она целенаправленно подталкивает меня к Диме.
Но всё дело в том, что Дима бандит. В своё время я ушла от него, а недавно, когда я вышла за Максима, мы стали любовниками. Где-то в глубине души я надеялась, что в ситуации с Димой можно что-то исправить, мечтала вернуться к нему, и родить столь желанному им сына.
Но все надежды рухнули в одночасье, когда я узнала всю правду. Я искала ему оправдание, я не хотела верить, что он торгует наркотиками, но получила ужасную правду.
Он отпетый бандит, наркодилер, и его мать занималась тем же, она и погибла из-за этого. Поначалу, когда я его прогнала, я ещё сомневалась, но через неделю ко мне пришли два парня в чёрном, и относительно откровенно поговорили.
Мне трудно было это переварить, и я дала ему отлуп. В дом велела его не пускать, с Василинкой пусть видится посредством няни. Не подпускать его к нашей дочери я не могу, да и не имею права.
А у самой кошки на душе скребут, когда он приезжает, в ожидании Василисы стоит, прислонившись к капоту своего джипа, и курит сигарету.
Каждое его движение заставляет меня дрожать, просто ноги подкашиваются, едва вижу его высокую фигуру, а его мышцы сводят меня с ума.
И ведь он один из всех моих мужчин, который показал себя с самой романтичной стороны.
Он постоянно дарил мне цветы, безо всякого повода делал подарки, и теперь мой особняк, лакомый кусочек для грабителей. Свои драгоценности я держу в шкатулках на зеркале, правда, особо массивные убираю в сейф.
Но всё равно, у меня всё завалено украшениями. Дима дарил их мне и после развода, не отставал от меня, даже когда я после него выходила замуж.
Мои мужья неизменно спрашивали, откуда взялось очередное украшение, но больше всего меня достала Ксения Михайловна, мать моего третьего мужа, Эдуарда.
Дима на каждый мой день рожденья присылал мне букет белых роз, и коробку с очередным колье. Это видела Ксения Михайловна, и закатывала скандал.
- Ты должна вернуть подарок! – кричала она диким голосом, - порядочные женщины не принимают таких дорогих подарков от бывших мужей.
Я очень злилась на Диму, но я очень люблю драгоценности, и отказаться было выше моих сил, к тому же это злило Ксению Михайловну, что мне тоже доставляло определённое удовольствие. Ладно, признаю, я всё-таки стерва. Но мне есть оправдание, она у меня столько крови попила, что это такая ерунда, поддразнить эту старую ведьму.
Вот другое дело, моя последняя свекровь, бабушка моего мужа, Максима. Анфиса Сергеевна добрая, чуткая, и относится ко мне, как к родной внучке, а не как к жене внука.
И мою первую дочку, Василинку, она обожает так же, как и Лизу с Леней, своих родных правнуков, моих двойняшек от Макса. Она чудесный человечек, у нас полная гармония, и мне бы в голову не пришло ей нервы трепать.
Каково отношение к тебе, так и ты отвечаешь, а если тебя постоянно обвиняют в лени, считают недостойной своему чадушку, тут поневоле начинаешь дёргаться.
Когда тебе каждый день твердят, что ты бесталантная, что ты девица облегчённого поведения.
Моя маменька сделала из меня тряпку, а уже потом, когда все достали меня до печёнок, появился железный характер, и недюжинная хватка. Но в то время я молчала, цепко сжав зубы, и терпела нападки. Ксения Михайловна злилась, хотела, чтобы я сидела дома, и занималась мужем. Но я назло ей играла в театре, несколько раз снялась в кино, чем вызвала бурю недовольства. Кино её вообще взбесило, у меня была очень яркая роль, и я стала звездой. Конечно, она потом неделю тарелки била, и просто бесилась.
А теперь всё в моей жизни хорошо, у меня есть любимый человек, который меня ценит, любит, и мне с ним спокойно.
Спокойно, это именно то слово, иначе и не скажешь.
Он-то меня любит, только пожара страсти между нами нет, от страсти я сгораю только рядом с Димой. Только рядом с ним я счастлива, но тут же начинаю страдать, когда приходится находиться вдали от него. И сейчас мне так плохо, кажется, что жизнь рухнула в одночасье, когда я велела ему никогда более не появляться мне на глаза.
А что мне было делать? По его милости Марату, одному моему другу, вкололи какую-то гадость, которая лишила его памяти. Правда, основные навыки восстановились быстро, и он по новой освоил свою профессию, математик-программист, буквально за месяц, но ничего не вспомнил. Видимо, отложенное в подкорке мозга, оно вернулось назад, но ведь восприятие, я не знаю, как это назвать, талант... Тьфу, я окончательно запуталась, короче, он всегда любил математику, и даже без памяти человек остаётся прежним, с прежними пристрастиями. Он по-новой отмечает, что ему нравится, а что нет, и так в данном случае и произошло.
Всю правду мне рассказали другие люди, сотрудники федеральной безопасности, Марат мне ничего сказать не успел. Так же и Богдан, только его убили, а Марат отделался лёгким испугом, абсолютной потерей памяти.
Как же меня это всё достало! Я временно успокоилась, но разгадать Димины тайны всё равно жажду.
- Ты куда-то улетела, - оторвал меня от мыслей Макс, - что с тобой всё время происходит?
- Да всё в порядке, - рассеянно отозвалась я, глядя в окно поезда, - просто муза испарилась.