Но тут вдруг справа от нее возникло какое-то движение. Повернув голову, она обнаружила рядом с собой запыхавшуюся сестру. Щеки у Онор раскраснелись, глаза сверкали воодушевлением.
— Пожалуйста, простите нас, пастор Якобc, — выпалила она, хватая Серенити за руку и увлекая ее к отворенному французскому окну.
Серенити недовольно нахмурилась.
— Что такое должно было случиться, чтобы…
— Он здесь.
— Мистер Маккарти?
— Да нет же, не мой воздыхатель, Серенити. А твой! Серенити только и оставалось, что развести руками.
О ком это она? Кого Онор имеет в виду? Чарли, вечно норовящего потискать ее? Нет, ее сестра не настолько глупа.
— Мой воздыхатель?
Онор молча обхватила ее за талию и развернула лицом к гостям.
Серенити рассеянно оглядела зал. Золото и мрамор, колонны, увитые плющом. Несколько десятков пар танцуют менуэт. Сверкание драгоценностей, яркие наряды женщин. Некоторые из мужчин надели по случаю праздника старомодные парики, что придало им довольно комичный вид. Множество знакомых лиц, но среди всех этих людей явно не было того, к кому можно отнести слова Онор.
Внезапно по залу пронесся гул голосов. Он становился все отчетливее, пока не перекрыл звуки музыки. Оркестр смолк. Танцоры сперва замерли как вкопанные, так и не завершив очередного па, а после растерянно разошлись.
— Праведное небо! — вскричала Серенити. Это был он. И все, кто ее окружал, судя по их виду, были потрясены его появлением не меньше, чем она сама.
И если в первую их встречу незнакомец показался ей красивым, то теперь она вынуждена была признать, что заблуждалась. Он был ослепителен — воплощение всего самого прекрасного, что может являть собой человеческое существо, мужчина, герой…
Дыхание замерло у нее в груди, по всему телу пробежал озноб.
Одежда его, черная, как и в первую их встречу, была изящного покроя и выгодно облегала высокую мускулистую фигуру. К тому же она оказалась совершенно сухой, а не промокшей под дождем, как тогда, днем. И в зал он не ворвался, точно вихрь, а вошел степенной и грациозной походкой — поступью человека, привыкшего вращаться в большом свете. Осанку же его она нашла поистине королевской.
Иное дело — глаза. Вглядевшись в них повнимательнее, всякий понял бы, что его невозмутимость лишь маска, под которой скрывается человек больших страстей, искатель приключений, привыкший повелевать и рисковать и ничего на свете не боящийся. Словно редкостный хищный зверь, он цепким взглядом, который вобрал в себя все до мельчайших деталей, оглядел просторный зал. В любом из мужчин он наверняка видел потенциального соперника, в каждой женщине — желанную добычу.
Те женщины, по лицам которых скользил его пламенный взгляд, смущенно прикрывали лица веерами или опускали глаза долу. Серенити не составило труда догадаться, что он появился здесь не случайно. Это ее он разыскивал среди гостей. Сердце ее отчаянно забилось от испуга и волнения. От предвкушения…
— О-о-о, скажу я вам! — со вздохом промолвила Хитер Смит, стоявшая неподалеку от Серенити. Хитер, чья добродетель у многих вызывала сомнения, большую часть вечера провела за беседой с Фелисити Джейкобс, дочерью пастора. Именно ей и было адресовано это восклицание. — Послушай, Фелисити, — продолжала она, — доводилось ли тебе хоть раз встретить такого роскошного мужчину?
— Нет. Но, знаешь, по-моему, это не кто иной, как сам дьявол. Явился сюда прямиком из ада, решив нынешним вечером погубить какую-нибудь несчастную женщину или девицу.
— Даже если это сам дьявол, я готова приковать себя цепями к его трону! — с пафосом воскликнула Хитер.
— Хитер Смит! Стыдись! — возмутилась благочестивая Фелисити. — Такие речи навлекут на тебя гнев Господень!
Взяв подругу под руку, Фелисити увлекла ее в глубь зала, и вскоре голоса их смолкли вдалеке, заглушённые разговорами дам, которые собрались в кружок неподалеку от Серенити и Онор, и выразительным покашливанием мужчин, топтавшихся поблизости.
Этот назойливый гул показался Серенити просто оглушительным!
Что же до нее самой, то она все это время глаз не сводила с того, кто явился причиной всеобщего оживления.
Однако сам он, ее пират, казалось, вовсе не замечал того, какое ошеломляющее впечатление произвел его приход в зал на всех, кто там собрался. Вглядываясь в лица гостей, он переходил от одной их группы к другой. Красавец, облаченный в черное, с горделивой осанкой и походкой, исполненной изящества и достоинства.
— Он и есть Морской Волк, — шепнула Онор на ухо Серенити с веселым смешком. — В точности такой, каким ты его описала в рассказе. Интересно, где же Дугласу удалось отыскать это совершенство?
— В моих мечтах, — вздохнула Серенити.
Морган Дрейк пристально изучал лица собравшихся дам, но ни одна из них даже отдаленно не походила на Серенити Джеймс. А между тем сам он сделался предметом всеобщих пересудов. Как раз этого ему хотелось меньше всего!
Команда его был готова к отплытию. Им следовало выйти из порта поскорее, пока кто-нибудь не опознал их «Тритона». Но он не мог покинуть Саванну, не удостоверившись, что мисс Серенити не выдаст его тайну, в которую проникла невесть какими путями. Ему стоило немалого труда узнать, где она живет. Теперь осталось лишь отыскать ее самое…
Взгляд его выхватил из толпы двух девушек, которые рука об руку стояли у открытого французского окна. Одну из них, блондинку с точеной фигуркой, он встретил нынче днем в типографии. Да и в облике ее собеседницы угадывалось что-то смутно знакомое.
Внезапно словно пелена упала с его глаз. Нет, этого не может быть! Приблизившись к ним на несколько шагов, он наконец узнал Серенити Джеймс.
Но как она изменилась! Вместо мешковатого черного платья ее стройную фигуру облегал роскошный бальный наряд из розового шелка. Белокурая красавица сестра превосходила ее пышностью и развитостью форм, румяной свежестью лица, но черты Серенити были столь гармоничны, а выражение синих глаз говорило о характере настолько открытом, смелом и незаурядном, что это сразу выделяло ее среди всех остальных девиц и дам, гораздо более привлекательных по общепринятым меркам.
Ее густые каштановые волосы были уложены в замысловатую прическу, при одном взгляде на которую ему мучительно захотелось освободить их от шпилек, заколок и прочих приспособлений ловкого парикмахера, чтобы они упали ему на ладони мягкой шелковистой волной.
А этот взгляд…
Без очков, которые его затеняли, он манил, волновал, околдовывал. В далеких, потаенных глубинах ее глаз сверкали искры, золотистые и темно-синие, что безошибочно указывало на страстность натуры. Морган почувствовал, как при виде ее его словно обдало с ног до головы жаркой волной. Он ощутил напряжение в нижней части живота…
Да что же это с ним такое, черт побери? Ему никогда не нравились женщины такого типа, и, если бы дело шло об ухаживаниях, он скорее приударил бы за ее сестрой.
Но… Было в этой Серенити нечто такое, чего не высказать словами и что манило его к ней, словно магнитом. И если уж на то пошло, это имя ей совсем не подходило. Назвать так девушку с подобным взглядом и манерами можно было разве что в шутку[2]!
Морган решительно направился к сестрам. И Серенити приветствовала его улыбкой, слегка изогнув бровь, что сделало ее похожей на шаловливого эльфа, который готов сию же минуту напроказить.
— Простите, сэр, но ваше имя не значилось в списке гостей, поэтому не соблаговолите ли вы назвать мне его?
— У вас это выйдет лучше, — с галантным поклоном ответил он. — Как бы вы меня назвали? Какое имя, по-вашему, мне больше всего подходит?
— Морской Волк.
Сердце его едва не выпрыгнуло из груди. Ее слова явились еще одним подтверждением того, что она все о нем знает. А теперь и сестра ее посвящена в его тайну. С этим также придется считаться.
— Нам надо кое-что обсудить. Надеюсь, вы не против?