– Я попросил бы вас этого не делать, капитан Нэш. – Босх рассчитывал, что, обратившись к охраннику по званию, он завоюет его симпатию.
Нэш несколько секунд размышлял.
– Ладно, проезжайте. А я придумаю причину, почему задержался со звонком. Если поступят жалобы, объясню, что нынешней ночью дежурил один и замотался.
Нэш отступил, шагнул в открытую дверь сторожки и нажал кнопку. Двойной шлагбаум поднялся.
– Спасибо, капитан. Вы работаете в голливудском отделении?
Хотя Босх уже понял, что это не так. Нэш вообще не был копом. Его глаза не отливали холодом, как у всякого полицейского. Но он решил ему подыграть, надеясь, что в будущем капитан окажется полезным источником информации.
– Нет, – произнес Нэш. – Я здесь на полной ставке. Меня назначили капитаном над всеми остальными. Вот те служат в голливудском и западноголливудском полицейских отделениях. А я занимаюсь расписанием.
– Поэтому дежурите в воскресную вечернюю смену?
– У каждого могут быть сверхурочные.
Босх кивнул:
– Вы совершенно правы. Где Хиллкрест?
– Второй поворот налево – это и будет Хиллкрест. Дом Алисо – шестой с правой стороны. Из бассейна открывается прекрасный вид на город.
– Вы его знали? – Райдер наклонилась, чтобы видеть охранника через водительское окно.
– Алисо? – переспросил Нэш, сгибаясь, чтобы взглянуть на пассажирку. – Нет. Как всех остальных, проезжающих по этой дороге. Я для них все равно что садовник или обслуживающий бассейн рабочий. А почему вы спросили о нем в прошедшем времени? Что, ближе узнать уже не придется?
– А вы, оказывается, сообразительный парень, Нэш. – Райдер распрямилась, давая понять, что разговор завершен.
Босх поблагодарил капитана и направил машину по подъездной дорожке, ведущей к Хиллкресту. Пока они ехали мимо прилизанных лужаек, которые окружали дома размером с многоквартирные корпуса, он рассказал Райдер о том, что удалось выяснить в ангаре и узнать от Эдгара. И одновременно любовался местными особняками. Их окружали высокие стены или заборы из зеленых насаждений, которые, очевидно, каждый день подстригали, настолько они выглядели ухоженными. Стены внутри стен, подумал Босх. Интересно, что еще делают со своими владениями хозяева, помимо того что их так рьяно охраняют?
Потребовалось всего пять минут, чтобы отыскать дом Алисо на гребне холма. Босх миновал открытые ворота и по вымощенной камнем закругленной аллее направился к особняку в стиле эпохи Тюдоров. Остановился у входа, достал кейс и окинул взглядом дом. Его размеры впечатляли. Даже если бы у Босха было много денег, он ни за что не согласился бы жить здесь.
Он нажал кнопку звонка и обратился к Райдер:
– Когда-нибудь приходилось заниматься подобным?
– Нет. Но я выросла в южном Лос-Анджелесе. Там всякое случалось. Я часто оказывалась рядом, когда приносили печальные известия.
Босх покачал головой:
– Не хочу умалять твой опыт, но у нас все иначе. Важно не только услышать, что тебе ответят, но и понять, что за этим стоит.
Он снова нажал светящуюся кнопку, и в доме зазвенел звонок. Райдер собиралась что-то спросить, но дверь отворилась, и на пороге появилась женщина.
– Миссис Алисо? – промолвил Босх.
– Да.
– Миссис Алисо, я детектив Гарри Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса. Это мой напарник, детектив Кизмин Райдер. Нам необходимо поговорить с вами относительно вашего мужа.
Он раскрыл значок и протянул ей. Миссис Алисо взяла его. Как правило, люди так не поступали. Обычная реакция – отшатнуться или уставиться на значок, словно неприятно дотронуться до столь странного, диковинного предмета.
– Я не совсем понимаю… – начала она, но ее прервал послышавшийся в глубине дома звонок телефона. – Прошу прощения… Я сейчас.
– Это скорее всего Нэш, ваш охранник. Он собирался позвонить предупредить, но за нами у ворот выстроилась очередь машин. Видимо, мы его опередили. Нам нужно побеседовать с вами, мэм.
Миссис Алисо отступила в сторону и шире открыла перед ними дверь. На вид она была на пять или даже на десять лет моложе мужа. Примерно около сорока, подтянутая, привлекательная, с темными прямыми волосами. Обилие косметики, и Босх заметил, что черты ее лица уже подправлял скальпель хирурга. Но несмотря на косметику, она выглядела усталой и измученной. Лицо горело, будто она пила спиртное. Легкое синее платье выше колен. Ноги загорелые, стройные. Судя по всему, в прошлом она была очень привлекательной, но теперь вступала в такой возраст, когда женщины думают, будто их красота увядает, хотя на самом деле это не так. Наверное, отсюда вся эта косметика, решил Босх. Или она еще надеется, что муж вернется.
Босх затворил за собой дверь, и вслед за хозяйкой они прошли в просторную гостиную, где развешанные по стенам современные картины никак не сочетались со стоящей на ворсистом ковре французской антикварной мебелью. Телефон не переставал звонить. Миссис Алисо пригласила Босха и Райдер садиться, а сама удалилась в другую комнату. Босх услышал, как она ответила на звонок, успокоила Нэша, чтобы тот не волновался по поводу задержки с предупреждением о появлении полиции, и повесила трубку. Затем вернулась в гостиную и опустилась на диван с тусклыми цветами на обивке. Гости устроились на стульях. Босх окинул взглядом гостиную и не заметил ни одной фотографии в раме – только произведения искусства. Это первое, на что он обращал внимание, когда пытался установить, какие отношения существуют между хозяевами.
– Простите, – промолвил он, – не знаю вашего имени.
– Вероника Алисо. Что с моим мужем? Он пострадал?
Босх подался вперед. Он много лет прослужил в полиции, но к подобным ситуациям так и не сумел привыкнуть и никогда не знал, правильно ли себя ведет.
– Миссис Алисо… мне очень жаль, ваш муж умер. Его убили.
Он пристально наблюдал за женщиной. В первую минуту она ничего не ответила, лишь скрестила руки на груди, лицо исказила болезненная гримаса. Слез не было. Пока. Босх по опыту знал, что люди либо начинают рыдать, либо плачут позднее, когда до сознания доходит, что кошмар происходит на самом деле.
– Я не… Как это случилось? – прошептала она, глядя в пол.
– Вашего мужа нашли в его машине. Он был застрелен.
– В Лас-Вегасе?
– Нет, здесь. Неподалеку отсюда. Складывается впечатление, что это произошло, когда он возвращался из аэропорта домой, и кто-то его остановил. Но мы пока не уверены. Автомобиль обнаружили у Малхолланд-драйв, неподалеку от Голливудской чаши.
Женщина сидела, опустив голову. Босх почувствовал себя виноватым из-за того, что не испытывает к миссис Алисо сострадания. Подобное случалось с ним часто. Подозрительность притупляла сочувствие.
– Могу я вам что-нибудь предложить, миссис Алисо? – вмешалась Райдер. – Воды? У вас есть кофе? Или хотите что-нибудь покрепче?
– Нет. Я в порядке, спасибо. Но это страшное потрясение.
– В доме есть дети? – спросила Райдер.
– Нет… У нас нет детей. Вы знаете, что случилось? Его ограбили?
– Это-то мы как раз и пытаемся выяснить, – сказал Босх.
– Да, да, конечно. Он сильно страдал?
– Нет, он не испытывал боли, – успокоил женщину Босх и вспомнил о застывших в уголках глаз убитого слезах. Но решил об этом не упоминать.
– Тяжелая у вас работа, – заметила миссис Алисо. – Рассказывать людям о таких вещах.
Детектив кивнул и отвернулся. Вспомнилась старая полицейская шутка, каким образом легче всего извещать родственников о гибели их близких: как только миссис Браун открывает дверь, ее надо немедленно огорошить вопросом: «Это вы вдова Браун?»
– Почему вы спросили, не случилось ли это в Лас-Вегасе? – произнес Босх.
– Потому что муж уезжал именно туда.
– Как долго он собирался оставаться в этом городе?
– Не знаю. Он никогда не планировал свои возвращения. Приобретал билет с открытой датой, чтобы иметь возможность вылететь, когда ему вздумается. Говорил, возвратится, когда изменит удача.