видимый мир как на результат сверхъестественного
творческого вмешательства высшей силы. Этот взгляд,
который в науке принято теперь называть
креационистским (от латинского слова creatio, что значит
сотворение), был господствующим не только в XVIII, но и
в первой половине XIX в.
На этом фоне научная позиция Ломоносова была
действительно явлением необыкновенным. Отсюда видно,
насколько он обогнал свое время.
Исторический подход к явлениям природы сквозит
во многих высказываниях Ломоносова. Можно сказать,
что вся его геология становится понятной только с точки
24
зрения «преобращения великия натуры», пользуясь его
собственным выражением (§ 161): горы медленно
возвышались, «понуждаемые внутреннею силою», земные
слои при этом «сворачивались с прежнего положения»,
каменные породы «выпучивались, трескались,
производили расселины, наклонные положения, стремнины»
и т. д.
Ломоносов особенно интересовался вопросом о том,
как попали на высокие горы раковины морских
моллюсков: «Морские черепокожные на вершинах гор
лежащие, в том что они родились на дне морском, не
сомневается ныне никто больше, кроме людей, имеющих весьма
скудное понятие о величестве и древности света», — так
пишет Ломоносов по этому поводу. Он объясняет этот
феномен, поражавший людей его времени, тем, что
окаменелые раковины очутились на высоте вследствие
поднятия осадочных слоев в процессе горообразования.
А такое объяснение предполагает наличие двух условий:
во-первых, большой продолжительности существования
земного шара, во-вторых, грандиозных изменений,
имевших место на его поверхности.
В трактате Ломоносова блестящая научная логика
сочетается с неподражаемой силой и энергией
ломоносовского слога. Виден не только великий ученый, но и
первоклассный литературный мастер. Конечно, изложение
Ломоносова не свободно от ошибок. Мы на них
останавливаться не будем: если некоторые его объяснения
оказались неверными и исторически не оправдались, то это
нимало не снижает того положительного и основного, что
мы находим в его научных работах.
В общем, по взгляду Ломоносова, «свет имеет
великую древность», лик земли многократно менялся, на
месте морей появлялась суша, и наоборот, земные пласты
постепенно поднимались и изгибались, образуя горные
складки, изменялся климат, изменялись флора и фауна,
«слоны и южных земель травы на севере важивались»
(§ 183), и т. д. Словом, перед нами картина развития
Земли и жизни на ней, набросанная уверенной рукой,
притом в такое время, когда ни научной геологии, ни
эволюционной теории еще не существовало.
Таковы основания, по которым мы можем с
полным правом поставить нашего гениального ученого во
главе ряда ранних русских трансформистов. Он первый
25
среди русских ученых стал мыслить природу в движении.
Вместе с тем он был основоположником материализма
в русском естествознании и объяснял природу
естественными законами.
С отрадным чувством гордости за русскую науку
вспоминаем мы о трудах Ломоносова и их значении для
нашей родины.
Краткие сведения о жизни и трудах академика Пал-
ласа. Монография Палласа о зоофитах. Статья Пал-
ласа об уродливом поросенке. Каспар Вольф и его
трактат о произрождении животных. Борьба Вольфа
против преформизма. Неизданные работы Вольфа об
уродах.
Кроме Ломоносова, эволюционные взгляды
высказывали и некоторые другие русские академики
XVIII в. Сюда надо отнести биолога-путешественника
Палласа и анатома Вольфа.
Петр Паллас (1741—1811) —один из самых
замечательных ученых XVIII в. Его справедливо ставят
наряду с Линнеем и Бюффоном. Специальностью
Палласа была зоология, но он много сделал и в области
ботаники, занимался также и многими другими отраслями
науки.
Паллас родился в Германии, а в Россию приехал
в 1767 г. 26 лет от роду по вызову русской Академии
наук. Более сорока лет научной работы посвятил он
России, которая сделалась его второй родиной.
Деятельность Палласа развернулась уже после смерти
Ломоносова, в 60—70-х годах. Он прославился прежде всего как
путешественник, который в течение шести лет (1768—
1774) объехал со своими спутниками значительную часть
восточной России и Сибири вплоть до китайской
границы. Он изучил эти малоизвестные тогда места в
географическом, зоологическом, ботаническом, геологиче-
27
ском, этнографическом и экономическом отношениях.
Его экспедиционные наблюдения оставили крупный след
в науке и не потеряли своего значения даже до
настоящего времени. Описание этого путешествия на русском
языке составило пять больших томов (1773—1788).
Дальнейшая жизнь Палласа была в значительной мере
посвящена обработке материалов, собранных им во
время этого путешествия, в результате чего Паллас
напечатал ряд специальных монографий ботанического и
зоологического содержания.
Как ученый Паллас отличался не только своей
неутомимостью в области исследовательской работы, но
смелостью и широтой своих научных взглядов. В
особенности интересно, что Паллас не остался чужд идеям
трансформизма. Уже его ранние работы, написанные еще
до приезда в Россию, отразили его взгляд на мир
животных как на нечто целое, изменяющееся во времени, но
связанное постепенными переходами. Так, например,
изучая в начале 60-х годов полихет, Паллас сближает их
с членистоногими, с одной стороны, и с
кишечнополостными, с другой: «Таким образом, насекомые, — писал он
в 1766 г., — связываются, повидимому, в один
непрерывный ряд через афродит, нереид и змеек ! с животно-
растениями». 2
В своей большой монографии о зоофитах (1766)
Паллас изобразил животный и растительный мир в виде
дерева с ветвями, отходящими от общего ствола: «Лучше
всего система организованных тел, — пишет он, — может
быть представлена в виде дерева, которое
непосредственно от корня, от простейших животных и растений,
дает двойной, различным образом сближенный ствол —
животный и растительный. Из них первый продолжается
через моллюсков к рыбам, отделяя между тем боковую
ветвь — насекомых; отсюда идет к амфибиям; и в
высшей вершине будет содержать четвероногих; птиц же
покажет также боковой ветвью, ниже четвероногих...»
Ствол состоит из групп, близко родственных друг другу,,
ветви же представляют группы, связанные боковым
родством.
1 Афродита (Aphrodis), нереида (Nereis) и морские змейки
(Serpula)—различные виды морских червей из группы полихет.
2 Под животно-растениями (Zoophyta) Паллас разумел
различные группы губок и кишечнополостных.
28
Паллас рисовал родословное дерево не в идеальном
метафорическом плане, как, например, строил «лестницу
существ» известный естествоиспытатель XVIII в.
Шарль Бонне. Паллас полагал, что древовидная схема
отражает действительные кровно-родственные отношения
между группами живых
организмов. Он различал
в своем сочинении
воображаемые «идеальные»
сходства между
животными, о которых говорил
Бонне, и истинное
родство. «Начиная с
простейшего, — писал он, —
природа постепенно
изменяет и преобразует
органы сообразно их
назначению и постепенно
привносит в простое строение
нечто новое, улучшает его».
Описывая в 1772 г.
уродливого поросенка, у