А.А. Пионтковский в свое время писал: «Понятием состава преступления юристы пользуются как для обозначения совокупности признаков, характеризующих определенное преступление по уголовному законодательству, так и для обозначения конкретного деяния, соответствующего этим признакам»[19]. Похоже, за целых полвека отечественным теоретикам уголовного права не удалось устранить эту двойственность в трактовке состава преступления.
Позиция нормативистов иногда удивляет нелогичностью. Если состав преступления — законодательная абстракция, информационная модель, то почему при анализе конкретных элементов и их признаков — объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны составов никто не вспоминает об их информационной модельности и законодательной абстрактности. Получается, что система-состав — законодательная абстракция, а ее подсистемы и элементы — реальные категории, Это не согласуется с концепцией систем и гносеологией.
Еще менее приемлемым представляется воззрение на состав преступления как на чисто теоретическое изобретение. Так, В.О. Навроцкий считает, что состав преступления «юридическая конструкция, выработанная теорией уголовного права»[20]. По его мнению, неверна формулировка «состав преступления, предусмотренный законом». Уголовный закон определяет преступление, а не состав преступления. Его поддерживает Т.М. Маритчак: «Состав преступления является юридической конструкцией, выработанной теорией уголовного права, выступает как инструмент, который используется при квалификации. Квалификация же предполагает установление соответствия между фактическими признаками посягательства и нормой закона, которая предусматривает ответственность за данное посягательство»[21].
Концепция реального состава преступления исходит из того, что состав — это структурированное по четырем подсистемам ядро (основа, сущность) преступления, состоящее из обязательных элементов, образующих общественную опасность деяния, признаки которых обрисованы в диспозициях уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК. Состав — такая же реальность, как и преступление, ядром которого он является. И языковое толкование говорит в пользу понимания состава как содержащегося в преступлении. Состав чего? — преступления, мы говорим о наличии или отсутствии состава не закона, а преступления.
В ч. 3 ст. 31 УК предусмотрено, что лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Состав преступления содержится в деянии. Аналогичная формулировка принята во всех примечаниях к статьям УК об освобождении от уголовной ответственности ввиду деятельного раскаяния. К примеру, примечание к ст. 206 УК о захвате заложника устанавливает, что «лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления» (курсив мой. — Н.К.). Не информационная модель содержится в преступлении.
В классическом учебнике российского уголовного права, посвященном 250-летию Московского, государственного университета им. М.В. Ломоносова, написанном кафедрой уголовного права и криминологии МГУ[22], приводятся дефиниции состава преступления в первых советских учебниках по уголовному праву: «Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление»[23]. «Состав преступления — совокупность признаков, образующих данное преступление»[24].
Как видим, в первой половине прошлого столетия и в дореволюционном[25], и советском уголовном праве под составом понимается совокупность признаков (элементов), образующих преступление. Никакого противопоставления состава преступления и преступления не было и в помине. Сплошь и рядом они употреблялись как синонимы. И лишь в 1950 гг. началось «раздвоение» состава как реального структурированного ядра преступления, с одной стороны, и законодательной абстракции, теоретической конструкции, информационной модели — с другой.
20
Навроцкий В. О. Теоретические проблемы правовой квалификации. Киев, 1999. С. 136 (на укр. языке).
22
Уголовное право России. Общая часть. Классический университетский учебник. М., 2005. С. 136.
25
См. подробнее: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. СПб., 1874. С. 5; Кистяковский Л.О. Элементарный учебник общего уголовного права. СПб., 1875. С. 59.