Британские торгово-промышленные круги с особым интересом относились к возможности превращения Инда в важнейший канал для доставки английских товаров на рынки Среднего Востока. По мнению крупного лондонского предпринимателя Джона Адама, небольшие затраты капитала должны были при этом дать доступ британским товарам "к восхитительным полям действия", помочь "более полно открыть Центральную Азию для английской торговли"{32}.
Поиски новых рынков особенно активизировались в связи с тем, что весной 1836 г. в английской экономике появились симптомы кризиса перепроизводства.
С точки зрения правящих кругов Англии, трудности, в каких оказалась английская экономика, могли быть устранены путем расширения рынков сбыта британских товаров в странах Азии.
В этой обстановке особую роль приобретали англоафганские отношения. Превращение Дост Мухаммеда в зависимого правителя и утверждение английского господства в Афганистане могли бы разрешить многие сложные проблемы, в первую очередь - "открытие" новых рынков сбыта и распространение британского владычества на Среднем Востоке.
Вскоре английским правящим кругам представился удобный повод для оказания давления на Афганистан. Военная неудача, постигшая Дост Мухаммеда в борьбе за Пешавар, заставила его обратиться к правительствам России, Англии и Ирана, чтобы заручиться их содействием в справедливом разрешении спорного вопроса о принадлежности Пешаварского округа.
В мае 1836 г. в Оренбург прибыл афганский посол. Ему было поручено просить помощи "против угрожающей кабульскому владельцу опасности от англичан (поддерживающих свергнутую династию афганских шахов) и против Ранджид-Синга, владетеля Пенджаба"{33}.
Присланное Дост Мухаммедом послание, датированное октябрем 1835 г., гласило: "Причина, побудившая к отправлению сего уведомления, следующая: так как Шах Шуджа уль-Мульк крепко соединился с англичанами, а потому со стороны садозаев против нас объявлена вражда и несогласие. По причине сего враждования возвышенное сердце Амира Сахиба (т. е. Дост Мухаммеда. - Н. X.) обращается к вам, чтобы утвердить между двумя высокими державами мощь дружества и соотношения управления и чтобы тем самую разносторонность превратить в единство"{34}.
Оренбургский губернатор В. А. Перовский приветствовал предложение Дост Мухаммеда о развитии дружественных русско-афганских отношений. Отправляя в Петербург со своим адъютантом Виткевичем прибывшего посла, Перовский считал необходимым оказать поддержку эмиру. Если в Афганистане водворятся сикхи, писал он, то "земля опустошится и надежды наши на торговые отношения с этой страной исчезнут". Если же Афганистаном завладеет ставленник англичан Шуджа, то это государство подчинится Англии, "и англичанам до Бухары останется один шаг; Средняя Азия подчинится их влиянию, азиатская торговля наша рушится; они могут вооружить против нас... соседние к нам азиатские народы, снабдить их порохом, оружием и деньгами..."{35} С ответным визитом в Кабул был отправлен представитель России - поручик Виткевич.
Послы Дост Мухаммеда прибыли также в Иран и в английские владения в Индии. В это время, в марте 1836 г., на пост генерал-губернатора Индии вступил лорд Окленд, доверенное лицо министра иностранных дел Пальмерстона. Находившееся у власти правительство вигов, которое отражало интересы английской промышленной буржуазии, особенно настойчиво стремилось к расширению рынков сбыта и к территориальным захватам. В Англии появлялись все новые признаки кризиса перепроизводства, разразившегося в следующем, 1837 г. Тайный комитет директоров Ост-Индской компании 25 июня 1836 г. отправил Окленду специальное послание, написанное по указаниям Пальмерстона. Генерал-губернатору Индии предлагалось принять любые меры для всестороннего изучения положения в Афганистане и под предлогом противодействия "русскому влиянию". Окленду поручалось, если он найдет нужным, "решительно вмешаться в афганские дела"{36}.
Именно в это время новый генерал-губернатор получил письмо афганского эмира с просьбой заставить сикхов вернуть Пешавар и другие афганские земли. Но англичане сами рассчитывали захватить Пешавар - важный торговый центр и стратегический пункт - и вовсе не собирались помогать Дост Мухаммеду. В августе 1836 г. в Кабуле был получен ответ Окленда, в котором говорилось, что Англия хотела бы видеть афганцев цветущей нацией; в нем ханжески утверждалось, что она "с удивлением" узнала о раздорах между Афганистаном и сикхами. Британское правительство, демагогически декларировал Окленд, не вмешивается в дела независимых государств, но не откажется посредничать в споре. Окленд заявлял далее о своем желании "упорядочить" торговые отношения с Афганистаном и об отправке с этой целью специального посла в Кабул{37}.
Предпринимая конкретные меры по захвату рынков Среднего Востока, британские власти в Индии отправили в 1836 г. в Кабул А. Бернса с большим штатом помощников. Ему было дано задание заключить торговые соглашения с правителями государств, лежащих на пути к Кабулу, составить окончательную карту судоходного участка Инда и выяснить возможность создания на берегах этой реки крупной международной ярмарки, "наподобие Нижегородской - в целях обеспечения за англичанами большой и ценной торговли с Центральной Азией"{38}, - как писал лондонский предприниматель Джон Адам.
Но "коммерческая" миссия Бернса была призвана сыграть важную роль не только в области торговли. Она должна была способствовать захвату Афганистана и превращению его в плацдарм для дальнейшей экспансии английской буржуазии на Востоке. Интересны письма, которыми обменялись Бернс и Ч. Мэссон, находившийся с 1832 г. в Афганистане в качестве агента-осведомителя Ост-Индской компании. 2 февраля 1837 г. Бернс писал Мэссону, что "растущая потребность в рынках для торговцев по всему свету вынудила правительство, как и торговые слои, предпринять великую попытку открыть для торговли Инд и лежащие за ним страны". Мэссон в связи с этим недоумевал, поскольку Инд и "лежащие за ним страны" никогда не были и прежде закрыты для торговли, представляя "рынки для огромного количества британских мануфактурных изделий". Результатом политики, проводившейся под флагом торговли, писал впоследствии Мэссон, было "вступление войск в земли, лежащие на этой реке и за ней", и использование Инда "не для торговли, а для военных целей"{39}.
Действительно, миссия Бернса должна была, в частности, провести важную подготовку к военному захвату Афганистана. Полученные Бернсом инструкции от генерал-губернатора обязывали его всесторонне ознакомиться с положением афганского правительства, с бюджетом страны, влиянием различных вождей, ее военной силой и ресурсами, а также взаимоотношениями с соседними государствами{40}. Для осуществления этих задач в состав миссии были включены "лейтенант бомбейских инженеров" Роберт Лич, лейтенант индийского флота Джон Вуд и врач Персивал Лорд. Личу поручались "наблюдения воинского характера лежавших перед нами стран"{41}, Вуду - исследование водных путей (в первую очередь Аму-Дарьи), а Лорду - изучение природных ресурсов посещаемых местностей.
В декабре 1837 г. Бернс прибыл в Кабул и приступил к переговорам. Заявляя о превращении Инда в судоходную магистраль, он требовал от Дост Мухаммеда открытия Афганистана для британской торговли. Эмир обещал свое полное содействие в этом вопросе, но вместе с тем ответил, что страна разорена войнами с сикхами; если Англия окажет ему помощь в возврате Пешавара, то он и его правительство будут самыми верными ее друзьями. Бернс обещал поддержку Дост Мухаммеду со стороны британских властей в Индии; он дал также гарантии кандагарскому правителю Кохендиль-хану на случай продвижения иранских войск к Кандагару. Переговоры шли к благополучному завершению. 20 декабря 1837 г. Бернс направил Окленду письмо, в котором подчеркивал, что урегулирование отношений между Англией и Афганистаном не представляет никаких затруднений. Для этого требуется лишь, чтобы британские власти подошли с минимальным вниманием к справедливым пожеланиям Дост Мухаммеда{42}.