Третий знак «ВЕДИ» – познай. Что? Два триединства мирозданья: большое триединство неорганической Природы и очень маленькое по сравнению с ним – органической, которое обозначено буквой «Ж»-»ЖИЗНЬ» и находится как бы в центре неорганического мира. И пятый знак – пожелание потомства, которое тоже составило бы своё триединство и души у которого были бы возвышенны.
Выбито на камне более 3,5 тысяч лет назад, а сказано словно о нашей мисайловской толОке – самом радостном празднике, когда после уборки урожая всем селом строили молодожёнам не просто дома, а именно целые подворья и не по какому-то стандарту, а по индивидуальным, так сказать, заказам молодых. Кому какая из них придёт фантазия, такими и должны быть дом и вся усадьба. Свои сельские архитекторы, столяры, плотники, резчики по дереву и прочие мастера обязаны были угождать и самым привередливым. Платы же ни за стройматериалы, ни за труд на толоке с молодых или с их родителей не полагалось никакой. О прокорме толокчан также заботилось село. Загодя собирали деньги на покупку мясной живности, несли со своих огородов и садов овощи, фрукты, арбузы, дыни, глечики мёда, паляницы хлеба и, разумеется, четверти (два с половиной литра) крепчайшего первака. Но пьяных на толоках не бывало. Напиться допьяна по любому случаю в селе считалось позором.
Когда дом и все хозяйственные постройки были готовы, на пред- новосельном пиру в новом дворе молодожёны благодарили толокчан и торжественно обещали жить в мире и согласии, любви и ладу, троепоклонно целуя при этом землю, что значило: они обещают хранить верность не только друг другу, но и этой земле-праматери.
Потом распорядитель толоки от имени всех сельчан, не одних толокчан – от имени всего села желал молодой семье счастья и строго наказывал:
– Сберегайте сердцами сокровенно: не убий!
В этой его фразе должно было быть три и два слова: одно триединство и один корень (мужчина и женщина), а всего слов пять, как пять лучей в знаке человека. Смысл они имели отнюдь не библейски буквальный, а куда более обширный: не убий самоё себя, то есть свою душу, и помни об этом всегда, помни сердцем.
В два слова «не убий» вмещалось всё, весь неписаный свод нравственных законов, нарушить который в чём-нибудь, не рискуя вызвать всеобщее презрение, никто не смел. Оттого, наверно и кстати, в Мисайловке, а в ней насчитывалось 2,5 тысячи дворов, неблагополучные семьи были крайней редкостью, а разводы случались ещё реже. На то нужны были очень веские причины, чтобы разведённых или по меньшей мере одного из них село не осудило, поскольку будущие жених и невеста в большинстве знали друг друга с детства, и становиться на рушник (в этом заключался главный атрибут бракосочетания) их никто не принуждал. Женитьбу или выдачу замуж по воле родителей в Мисайловке, по рассказам стариков, порицали во все времена, так как видели в этом хотя и родительскую, но всё же постороннюю корысть, и не достойное уважения безволие парня или девушки.
За тысячу лет христианство, принесшее в наши пределы великую веру в единого всемогущего и всемилостивейшего Бога, но вместе с ней и замешанную на жестокосердии великую ложь, страх правды и нелепого для былинных пращуров наших ада, алчбу своекорыстия, прикрытого то лукавством любви ко всякому ближнему вместо потребного от нас обыкновенного межчеловечьего уважения, то пропитанными тщетой гордыни призывами к переустройству мира вместо познания изначальной гармонии данного нам мироустройства и отыскания в нём возможностей, чтобы наилучшим образом следовать своему призванию, обусловленному необходимостью развития такой же гармонии в нашем человеческом сообществе, не смогло разрушить в Мисайловке ни вековечных духовных устоев, ни памяти народной, ни народных понятий. Потому не угорело село моё и в чаду оргий воинствующих безбожников. Не нашлось в Мисайловке объектов или предметов для их чумных глумлений. Храны святынь, воздвигнутые в сердцах людских, к счастью, невидимы.
В этой связи нелишним, наверное, будет вкратце сказать о нашей Богуславщине, одним из сёл которого является Мисайловка. Было бы неразумным противопоставить её историю другим районам Киевщины, а тем более Украины, но всё же история Богуславщины по-своему весьма и весьма уникальна.