Выбрать главу

Это мы о внешних врагах. Были и внутренние…

Белогвардейцы

В России и в странах Восточной Европы было много людей, принципиально не согласных с властью коммунистов и со всем социалистическим экспериментом. Далеко не все становились врагами Советской власти потому, что у них что-то отняли. Люди могли быть не согласны с коммунистами по причинам идейным, религиозным, нравственным, культурным… любым!

На просторах Российской империи враги советского эксперимента проиграли Гражданскую войну 1918–1922 годов.

Вторая мировая война 1939–1945 годов тоже стала вторым изданием Гражданской войны. В Вермахте служило больше миллиона русских людей, вчерашних подданных СССР.

Многие народы СССР (крымские татары, калмыки, чеченцы) в Вермахте и в Красной Армии были представлены примерно поровну.

Но и эта попытка свалить советскую власть не удалась.

После Второй мировой войны возникла мировая система социализма, появились страны народной демократии. В них тоже несколько раз происходили масштабные восстания с целью свергнуть советскую власть. Тем более советскую власть в эти страны несли на штыках Красной Армии, она была частью оккупационного режима.

В Литве и на Западной Украине восстания закончились только после смерти Сталина, в 1953 году. До этого года шла настоящая партизанская война, ожесточенная и страшная. Литва лишилась примерно трети населения, Украина — четверти.

Восстание в Берлине произошло в 1953 году. Несколько десятков советских солдат отказались стрелять в народ. Сейчас им в Берлине поставлен памятник.

Венгрия восстала в 1956 году, несколько недель шли ожесточенные бои. Это были настоящие сражения, в которых погибли несколько десятков тысяч человек, а еще несколько десятков тысяч ушли через границу на Запад.

В Чехословакию 1968 года СССР ввел танковые колонны.

Но и все эти восстания не принесли никакого успеха. Советский Союз устоял, его господство над Восточной Европой сохранилось.

Диссиденты

Белогвардейцы с самого начала отвергали не какой-то вариант построения социализма, а саму коммунистическую идею. Для них что Троцкий, что Ленин, что Сталин, что Бухарин были одинаково чужими, нелепыми, несимпатичными.

Но многие люди в СССР всерьез хотели понять, что именно говорил Карл Маркс, как нам надо понимать его слова и что надо делать для исполнения его воли. Все это очень напоминало споры средневековых теологов о том, как понимать то или другое слово в Священном Писании или в комментариях на Священное Писание. Многие из этих честных, думающих коммунистов приходили к выводу, в СССР строится «неправильный» коммунизм! Он построен не по рецептам классиков и гениев, и теперь надо как можно быстрее все исправить.

Эти люди порой очень серьезно начинали спорить с официальными органами власти, доказывая свою правоту. Обычно они ссылались на тех же классиков и гениев, что и официозные идеологи, но выкапывали из их сочинений совсем другое. Просто удивительно, сколько противоположных смыслов можно было извлечь из одной короткой фразы Маркса или Ленина!

Диссиденты были всегда. Троцкисты и сторонники Бухарина с Каменевым в 1920–1930-е годы, все эти «правые уклонисты» и «левые ревизионисты» — кто они? Коммунисты, сторонники социализма, но взгляды которых отличались от официальных. Диссиденты чистейшей воды.

Сталин прижал диссидентов, заставил их замолчать — но с каких пор можно было бороться против идей расстрелами и лагерями? Как только Иосиф Виссарионович то ли сам помер, то ли ему «помогли», сразу же поднялось новое движение диссидентов, уже массовое. Для советской власти оно было опасным, потому что в Европе и США многие интеллигенты разделяли идеи социализма. Теперь они оказывались «правильными» коммунистами и строили «правильный» социализм, а СССР становился страной «неправильного» социализма.

В мире вообще присматривались к СССР все с большим недоумением: ведь никакого чудного «общества будущего», где «светло от лампад», не получалось. То есть в СССР какое-то новое общество построили, но очень уж мало оно походило на то, что напридумывали теоретики! Диссиденты разоблачали бюрократию и формализм, говорили о нарушениях социалистической законности и неэффективной экономике… Этим они очень помогали социалистам и коммунистам в Европе бороться с «не настоящим» социализмом в СССР.

Ну а западным правительствам они тоже помогали — только уже в борьбе не с «неправильным социализмом», а с самим СССР.

Стоит ли удивляться, что для властей СССР диссиденты становились не только еретиками, но и предателями.

Много говорили и сейчас говорят о помощи западных спецслужб диссидентам. Скажем сразу: помощь определенно была; вопрос только о масштабах этой помощи. Скорее всего, вовсе не «Запад сделал диссидентов». Но когда они появились, им оказалось очень уж выгодно помогать. Диссиденты давали аргументы в руки врагам СССР и к тому же дестабилизировали внутреннюю обстановку. Какая же спецслужба упустит такую возможность!!!

Движение диссидентов объединяло не врагов социализма, а его сторонников. Они хотели не прекратить эксперимент, а поставить другой эксперимент, по своей собственной программе. Они очень отличались от белогвардейцев по своей психологии, поведению, нравам.

Белогвардейцы и стали воевать, чтобы сохранить нормальную жизнь, не дать изгадить ее кабинетным теоретикам и болтунам, жаждущим воплотить в жизнь свою болтовню.

Диссиденты сами были из племени этих болтунов, «борцами» и «революционерами» по глубокому нравственному убеждению.

Как писала виднейший лидер диссидентов, глава Демократического союза Валерия Новодворская:

— Я из породы Павки Корчагина!

Читатели постарше помнят: Павел Корчагин — это полусумасшедший коммунистический фанатик из образцового революционного романа Н. Островского «Как закалялась сталь». Этот роман в советское время «проходили» по всем программам по литературе. Сейчас тот роман почти забыт, потому что никому и ни за чем не нужен, но Валерия Новодворская вспомнила именно его.

Среди диссидентов был высок процент людей, вообще не способных к нормальной жизни в обществе. Политический строй тут ни при чем, они при любом строе не были бы ни на что способны, разве что бегать, орать, махать руками и возмущаться всем на свете. Примерно этим они и занимались, и если смогли сыграть роль — то только в уникальных, совершенно исключительных условиях Советского Союза 1960–1980-х годов.

Многие диссиденты были не вполне вменяемыми людьми. Как писал кумир диссидентов, отец советской водородной бомбы А. Сахаров, «многим людям из диссидентского движения не помешало бы доброжелательное внимание психиатра». Андрей Сахаров — видный, очень заслуженный диссидент, и никто за язык его не тянул.

А на человека со стороны общество диссидентов производило устрашающее впечатление.

Если бы диссиденты были способны, они устроили бы самую настоящую революцию. Но, к счастью, они были разобщены, каждый тянул в свою сторону. Не возникло ничего похожего на «партию нового типа» Ленина.

Движение диссидентов было очень верхушечным и ни в коем случае не народным. В основном это были писатели, ученые, специалисты. Как правило, столичные жители. Как писал видный диссидент Григорий Померанц, «большинство диссидентов жили на Юго-Западе Москвы». Как видите, можно было очень точно определить, где именно они встречаются. Так сказать, ареал распространения.

Среди диссидентов было много потомков коммунистов 1920–1930-х годов, репрессированных Сталиным. Эти люди занимали особое, привилегированное положение, жили в особых поселках и регулярно получали очень неплохие пайки.

Общее число диссидентов в СССР 1980-х годов не превышало и 1000 человек.

Что, собственно, требовали диссиденты? Формально: самых святых вещей! Соблюдения законности, выполнения требований международного сообщества. Они не желали понимать, что живут в идеологическом обществе и что с ними расправляются не как с политической оппозицией, а как с еретиками.